Холодный ветер, строптивая вода

А за кустами с гроздьями алых ягод я обнаружила совершенно невероятную полянку с осокой ярко-оранжевого цвета. Некоторое время я просто смотрела на нее, не веря глазам. Никогда не видела такой травы. У нас в Альбионе такой растительности не было, но деревья с ярко-синими листьями, считалось, приносят удачу.

На тонких оранжевых листочках сверкали капельки утренней росы. Я была босиком, потому что обувь после вчерашнего загрубела, и ее еще нужно было чистить и попытаться размять. Приподняв юбку до колена, я дотронулась носочком до осоки. А потом наступила в нее. Прохлада росы и мягкость травы ласкали стопы. Колоски доставали выше колен и щекотали ноги. Я покружилась на полянке и засмеялась. Как хорошо, что вчерашний день остался позади! На запястьях от хватки мужчин остались синяки, но я цела, жива, здорова.

Легкое хрюканье и повизгивание привлекли мое внимание. Из кустов выкатился маленький кабанчик, совсем еще малыш, и доверчиво пошел ко мне. Я присела в траву и протянула руку к малышу.

– Эллен! Нет!

Я повернула голову: ко мне бежал Генрих. Король был раздет до пояса, волосы мокрые, а рука тянулась к кинжалу. Я хотела сказать ему, что поросенок ничего мне не сделает, но в этот момент раздался громкий визг, и из дальних кустов показался мощный кабан. Он помчался на меня. Я лишь успела вскочить, но Генрих не дал ему ко мне приблизиться.

Король молниеносно перерезал дорогу ко мне, навалился на животное всем телом, заставляя остановиться, и вонзил кинжал ему в сердце. Это все произошло так быстро, что я даже не успела ни вскрикнуть, ни отреагировать. Маленький кабанчик, испуганно вереща, убежал в кусты.

Генрих поднялся с кабана, когда тот затих, повернулся ко мне. У него был вид дикаря, мощного, опасного и чертовски притягательного хищника. С кинжала капала кровь, Генрих угрюмо смотрел на меня из-под мокрых волос, упавших на лоб. Сначала он явно хотел меня отругать, но, посмотрев на меня, подошел к краю поляны.

– Эллен, осторожно выйди оттуда, – попросил он.

– А что не так?

– Просто быстро выйди. Это оранжевая осока, она ядовита.

Я выскочила сразу же.

– Иди на речку, постарайся отмыться, – поторопил меня король.

Два раза просить было не надо. Я побежала к речке, быстро стащила с себя платье и бросилась в воду. Ну и попадет мне сейчас от короля!.. Что ж… за дело.

Отмывшись, я вылезла на берег. После прохладной воды вся кожа горела, но, присмотревшись, я увидела едва заметные розовые пятна и полосы на коже ног и на кистях. Все-таки немного трава меня задела.

Вернувшись к домику, я обнаружила, что король времени даром не терял и успел снять шкуру со свой добычи.

Генрих оказался крепким орешком, а вовсе не баловнем судьбы. Глядя, как он свежует тушу кабана, я понимала, что с ним от голода не умру, как опасалась поначалу. Мышцы на спине и руках красиво напрягались, когда он прилагал усилие. Обнаженный торс и мокрые волосы, дикарский вид… Я даже замерла, любуясь точными движениями ножа.

– Все хорошо? – спросил король, даже не посмотрев на меня.

– Да, – ответила я, приходя в себя.

Оглядевшись вокруг, увидела ведро и взяла, чтобы сходить к речке за водой, но Генрих поднялся, подошел и отнял его у меня, сухо бросив:

– Разведи лучше огонь.

Я вспылила:

– Сама лучше знаю, что мне делать!

Генрих медленно повернулся, посмотрел на меня так, как смотрят, наверно, доктора на своих пациентов в клинике для умалишенных.

– Конечно, – согласился он, даже не поведя бровью.

А потом отвернулся и пошел к воде с ведром.

Бормоча под нос ругательства сторожа Анисыча, я пошла разводить огонь во дворе. Он довольно быстро вспыхнул, потому что Генрих оставил мелкие ветви и сухой мох для розжига. Разве что инструкцию не приложил. Я чувствовала себя подростком, впервые собирающим какой-нибудь элементарный конструктор для малышей. Определенно он был ужасного мнения о моих способностях.

Но когда я увидела короля с тяжелым ведром в руке, то поняла, что и в самом деле погорячилась: я бы этого просто не донесла. Конечно, говорить я об этом не стала.

– Ты все-таки обожглась. – Король поставил ведро и отдернул рукав платья, которым я попыталась прикрыть розовеющие следы от осоки. – Плохо дело. Надо найти целебную траву. Я ее, кажется, видел на огороде.

– Сейчас попробую исцелить себя сама…

Я зачерпнула воды и обратилась к магии воды за помощью, пожелав себе исцеления.

Генрих не стал возражать, молча водрузил кабана на вертел, поставил обжариваться, а сам пошел на огород.

Глава 42

Через час стало очевидно, что исцеления не произошло: покраснения стали багроветь, появились нарывы.

– Иногда магия исцеления не действует на самих целителей, – осторожно сказал Генрих. – Я нашел травы, поедим, сделаю тебе лекарство и намажу язвы.

– Я сама, – упрямо заявила я. – И потом, еще прошло слишком мало времени, может, сейчас станет лучше.

Король помолчал, явно сдерживая себя, чтобы не ответить мне резко и в своем стиле. Переведя дыхание, он спокойно спросил:

– Эллен, ты когда-нибудь сталкивалась с оранжевой осокой?

– Нет.