Холодный ветер, строптивая вода

– А я да. И поверь мне, дальше будет только хуже. Почему ты такая упрямая? Я помочь тебе хочу, а не навредить.

– Как же! – Я отставила в сторону тарелку с едой. – У тебя всегда на уме твоя собственная выгода, Генрих. Тебе просто нужно, чтобы я добралась до крепости и лечила твоих раненых!

– Разве это плохо? – спросил король, приподняв бровь.

– Не плохо. Но если бы только это. Ты же контролировать меня собрался? Использовать мою силу? Что именно ты собираешься со мной сделать?

Я решила идти по короткому пути и выяснить сразу все.

– Эллен, все не так!

Король тоже отставил в сторону еду.

– Я слышала тебя, когда ты говорил с Алессио! Не притворяйся, Генрих!

– Ты не даешь мне объяснить! – Он повысил голос. – Когда магия только начинает просыпаться, важно, чтобы рядом был опытный маг. Кто еще может помочь тебе, как не твой муж и король, Эллен?

– Ты несешь чушь! Это не так работает! Ты ничего не смыслишь в магии воды!

Я возмущенно встала и прошлась туда-сюда, не в силах спокойно сидеть на месте.

– Я не стану обучать тебя. Но я должен находиться рядом. Я вижу, что сила сгущается вокруг тебя. Скоро и ты начнешь ее видеть. Это может напугать, если не поймешь, что именно происходит. Эллен, доверься мне.

– Ты все время требуешь доверять тебе, но скрываешь от меня свои планы и замыслы. Я вынуждена постоянно держаться настороже, потому что то и дело натыкаюсь на твое молчание и недомолвки и не могу тебе верить. Я стараюсь быть открытой перед тобой, а ты все время закрываешься.

– Если ты так открыта, то скажи мне, что тебя пугает на самом деле. Дело не только в моей сдержанности. Тебя беспокоит иное, ты сопротивляешься магии вокруг тебя. Почему?

Зуд на коже, раздражение и перепалка с королем не оставили мне возможности укрыть от себя свои истинные страхи. Наоборот, я вдруг явственно увидела их.

– Как я буду жить с этой силой в другом мире, Генрих?! – разрыдалась я. – Как смогу притворяться обычной? Я не хотела магии. Почему она вдруг начала расти?

– Не знаю, Эллен, – честно ответил король, отведя взгляд. – Маэстро Фермин считает, что маги развивают свои силы, если счастливы в браке. От единения или полярностей магии силы каждого увеличиваются. Но мы не подходим под это определение. И все же наши силы растут с каждым днем.

– Твои тоже? – удивленно посмотрела я на него.

Генрих снял тушу кабана с огня, притушил пламя, потом кивнул.

– Да. Я заметил это недавно. Ветра теперь подчиняются мне быстрее, чем раньше. Но ты не бойся, Эллен. Ты умная женщина и придумаешь, как управлять силой, когда научишься ее видеть. Не переживай. Я буду рядом и помогу тебе. А теперь я пойду делать лекарство. Тебе придется меня послушать. Эти язвы могут продержаться несколько дней. А нам надо как можно скорее вернуться в крепость.

Генрих принес травы, показал, как надо пережевать листья до состояния кашицы. Я выставила его за дверь и принялась намазывать лекарство на язвы. Они чесались и горели, некоторые из них дергало, как гнойные нарывы. Пришлось лежать после, задрав подол платья, потому что все ноги были в следах осоки. Лучше не становилось.

Через несколько часов страданий я начала сбавлять свое упрямство, пока не набралась сил выйти из домика. Генрих заканчивал делать заготовки мяса. Просто удивительно, каким хозяйственным оказался король, которого я считала изнеженным всеобщей любовью и вниманием. Хотя… Я же его в мирное время не знала. Может, он только и делал, что на охоту ездил со своими друзьями.

– Как ты? – коротко спросил он, когда, повернувшись, заметил меня на крыльце.

– Хуже, – призналась я.

Король умылся водой из ведра, вымыл руки. На нем уже была рубашка, но рукава были высоко закатаны, а ворот раскрыт.

– Покажи.

Он подошел ко мне и посмотрел запястья. На них красовались налившиеся кровью нарывы.

– Пойдем… – Король легонько толкнул меня в избушку. – Садись, – так же сухо приказал Генрих, взял траву и стал разжевывать круглые мясистые листочки в кашицу, потом осторожно намазал на нарывы. – Надо густо мазать, иначе не поможет. Руками не двигай, постарайся подождать, чтобы само высохло. Где еще?

Я покраснела.

– На стопах…

Он чуть приподнял мне платье, но, увидев язвы и на голенях, поднял юбки выше.

– Генрих! – возмущенно начала возражать я.

Румянец стыда зарделся на щеках.

– Ты моя жена, Эллен. И мы прекрасно понимаем, что это необходимость, а не соблазн. Так что давай без глупостей! – Король смотрел на меня совершенно невозмутимо. – Или хочешь, чтобы остались шрамы от язв?

Я замотала головой. Этого еще не хватало!

Король осторожно поднял подол платья выше колен, осмотрел одну из ступней, пережевывая травы, и осторожно стал наносить кашицу.