Хождение за три моря

Скоро такая ложбина нашлась. От дороги её отделяли заросли тамариска — степного кустарника, оживлявшего унылость степи. Солнце уже закатывалось. Воины пустили лошадей пастись, развели костёр, проявив известную беспечность. Хоробрит расседлал Орлика, обтёр его, дал ячменя. После ужина гонец назначил одного из воинов часовым, наказав, чтобы тот прислушивался, не едет ли кто по дороге. Ночь выдалась звёздной, в степи царствовала тишина, навевая дремоту. Даже цикады не стрекотали. Лошади неподалёку мирно хрустели травой.

— Спи, русич! — сказал гонец Хоробриту. — Ты гость, спи спокойно всю ночь. А мы будем тебя охранять. — Он вынул свою саблю, потрогал пальцем жало, достал из походной сумки точильный камень и стал править лезвие.

Афанасий опустился на попону, не стал снимать с лука тетиву, уложил его рядом, чтобы тетива не отсырела, придвинул поближе тул со стрелами, в случае чего лук и тул можно было легко схватить одной рукой. В другой были два джерида. Он опустил голову на седло и удивительно быстро захрапел.

— Вах, уже спит! — шепнул один из воинов гонцу. — Пора его кончать!

— Подождём, — коротко отозвался тот.

Звёзды ниже придвинулись к земле, тёплая ночь, напоенная ароматом полыни, дышала сонным покоем, медленно двигался по своему извечному кругу небесный свод, неумолимо увлекая за собой миры, в глубинах которых вихрился неодолимый поток времени, в котором жизнь — всего лишь искра, мгновение, но эти искры вспыхивают и гаснут, освещая путь небесному своду, ибо только они мириадами своих мерцаний творят будущее и прошлое, а для вечности нет ни того ни другого. На какой-то миг Хоробрита осенили величавые мысли, которым так нужны покой и тишина, ему показалось, что нет в мире злобы и коварства, хитрости и алчности, что всё это страшный сон, но земля в мешочке на его груди шевелилась. Господи, молил он, не веря, что подобное возможно, Господи, пусть эти люди не сделают мне ничего дурного, и тогда эта тёплая ночь навсегда останется в моей памяти поистине прекрасной, божественной ночью!

Не получилось. Наточив саблю, гонец встал, потянулся, бросил прищуренный взгляд на лежащего в пяти шагах русича. Тот спал, вольно раскинувшись, беспечно посвистывая носом. Гонец крадучись стал приближаться к спящему, держа саблю в руке. Двое других воинов, привстав, следили за действиями старшего. Хоробрит напрягся, наблюдая из-за полузакрытых ресниц за гонцом, привычно высчитывая момент, когда нужно рвануться, избегая удара. Вот перс зашёл сбоку, чтобы легче было рубить, стал медленно приподнимать саблю, одновременно выпрямляясь и привставая на цыпочки, чтобы с надсадным кхаканьем взблеснуть молнией, обрушивая страшный удар, разом отделяющий голову от туловища. И опять время для Хоробрита замедлилось настолько, что подготовка перса показалась ему издевательски неспешной. Раздалось кхаканье. Сабля со свистом описала полукруг сверху вниз. Воины у костра возбуждённо ухнули и дружно захлопнули рты. Сабля ударилась о камень, разбрызгивая огненные искры. Русич исчез. А вместе с ним лук, колчан и джериды.

— Ва! — раздался изумлённый крик гонца.

— Ва! — разом взревели воины, вылетая из-за костра.

А из степи уже доносился стремительно приближающийся конский топот. На дороге что-то прокричал караульный и пустился к стану, проламываясь сквозь заросли. Персы отбежали от костра. В круг света костра, подобно чёрным птицам, влетели несколько всадников. Мелькнули стрелы, выпущенные из коротких татарских луков. Кто-то в темноте простонал. Свистнули несколько встречных стрел. Один из татар опрокинулся в седле. Второй прильнул к гриве своей лошади, кашляя кровью. Горячий скакун унёс его в ночную степь. Но остальные налетели на пеших персов. Начался короткий бой возле придорожных зарослей. Там свирепо кричали, храпели лошади, звенели клинки. Пока внимание персов и татар было отвлечено, Хоробрит схватил седло и попону. Орлик ждал его, прислушиваясь к шуму боя. Лошади персов продолжали пастись. Лишь изредка дрожь волнами пробегала по их крупам. Хоробрит успел оседлать Орлика и вскочить в седло, когда к костру вернулись двое. Это были татары — сутулый и второй воин, постарше.

Пришла пора действовать. Хоробрит поднял лук. Стрела попала в горло сутулому и опрокинула его. Лошадь захрапела и понесла мёртвого седока прочь от костра. Второй, не зная, откуда произошло нападение, счёл за лучшее спастись бегством. Хоробрит погнался за ним. Жеребец беглеца мчался огромными прыжками. Но Орлик настигал и не таких. Татарин на ходу выпустил две стрелы. Они не были прицельными и пролетели в стороне. Поняв, что ему не уйти, беглец остановил лошадь, повернулся лицом к преследователю, выхватил саблю.

Потянул по степи предутренний ветерок. Небо бледнело, и гасли звёзды.

— Брось оружие! — крикнул Хоробрит. — Я оставлю тебя в живых!

— Нет! — прохрипел тот, бросаясь на врага. — Слишком долго мы за тобой гонялись, русич! Один из нас должен умереть!