Хозяйка Мельцер-хауса

– Ах, ну что вы! Вы выглядите ослепительно. Только немного устали от работы в лазарете, но с ним теперь покончено.

– Да, всему есть конец, – спокойно произнесла Шмальцлер. – Осенью я еду к своему племяннику в Померанию, туда, откуда я родом. Это там, где поместье фон Мейдорнов. Я скопила денег, так что смогу поддержать семью моего племянника. Знаете, меня очень тянет туда, в те края. Вы наверняка их помните, ведь раньше вместе с братом и сестрой вы проводили там, в усадьбе матери, все лето…

Лиза бросила на Мари беспомощный взгляд. В Померанию она хочет! Однако разве не здесь, на вилле, где она жила и работала более тридцати лет, был ее дом? Кроме того, несколько недель назад умер мамин брат, дядя Рудольф, и тетя Эльвира подумывала о продаже поместья.

– Конечно, помню, – кивнула она. – Там очень здорово, но все-таки вы должны хорошенько все обдумать, фройляйн Шмальцлер. Поместье скоро перестанет принадлежать фон Мейдорнам, а семья вашего племянника…

Она ощутила руку Мари на своей руке и замолчала. О чем же она говорила? Фройляйн Шмальцлер приняла решение, и Лиза достаточно хорошо знала домоправительницу, чтобы понять, что решение это она хорошо обдумала.

– Если позволите, сейчас я вернусь к своей работе, – произнесла Шмальцлер таким тоном, как будто вообще ничего не произошло.

– Ну конечно, фройляйн Шмальцлер…

Мари глубоко вздохнула. Надо было посоветоваться с семьей, поскольку сразу несколько слуг хотели покинуть виллу. Гумберт собирался поехать в Берлин и взять с собой Ханну. Августа со свои мужем планировали купить в их парке участок земли и открыть садоводческое хозяйство. А теперь еще и домоправительница…

– А может, это и не так уж сложно – найти новых служащих, – задумалась Лиза.

– Это-то не сложно, – тихо ответила Мари. – Вопрос только в том, сможем ли мы им платить. Ситуация на фабрике сейчас далеко не радужная. Нам придется как-то осторожно дать понять маме, что в будущем, вероятно, придется обходиться меньшим числом слуг.

Элизабет кивнула. Бедная мама, ей будет нелегко отказаться от привычного статуса. Во всяком случае ей и самой хотелось как можно скорее получить учительское образование, чтобы не сидеть на шее у семьи.

– Ну пока… – бросила Мари, торопливо сбегая по лестнице. Лиза смотрела ей вслед: золовка шла, лавируя между коробок и кроватей, затем задержалась на минуту и перекинулась парой слов с Тилли и наконец открыла створку красивой резной двери.

Там, за дверью, стояла дама. Вероятно, она позвонила в колокольчик, но из-за шума в холле ее никто не услышал. Лиза сразу узнала старомодную черную шляпу с плюмажем и костюм из темно-зеленого бархата. Зеленый зонтик с черной кружевной каймой тоже был ей знаком.

Риккарда фон Хагеманн, казалось, очень спешила. Она мимоходом поздоровалась с Мари Мельцер и в следующую секунду понеслась по холлу в сторону Элизабет.

Лиза сразу ощутила внутри какое-то неприятное чувство. Она не видела своих родственников больше года, точнее, с той злополучной ссоры с Клаусом в их бывшей квартире на Бисмаркштрассе. С тех пор она больше никогда не заходила в эту квартиру и не платила за нее. Не хотела ли Риккарда фон Хагеманн предъявить ей неоплаченный счет? Ее охватило страшное предчувствие. Не придется ли ей опять платить по долгам родственничков?

Риккарда фон Хагеманн остановилась в нескольких шагах от Элизабет и, опершись на закрытый зонтик, с нескрываемым презрением посмотрела на нее:

– Ну что ж, пришло время, – сказала Риккарда. – Ты решила нарушить брачный обет – и теперь должна обговорить с моим сыном все детали.

Элизабет уставилась на нее. В этой женщине было что-то, что делало ее похожей на вечную предвестницу несчастья. Стоит посмотреть только на ее лицо – сколько упреков написано на нем! «Нарушить свой брачный обет…» Подумать только, какие высокие нравственные устои.

– Я бы с удовольствием, – призналась она. – Но я даже не знаю, где он.

– Вчера утром он вернулся в Аугсбург и пока живет у нас.

– Прекрасно, – холодно проговорила Элизабет. – Тогда я сообщу об этом своему адвокату. Господин доктор Грюнлинг договорится с ним о встрече…

– Я думаю, будет лучше, если ты сама поговоришь с Клаусом!

Казалось, это было очень важно для нее, она закивала, и перо на шляпе заколыхалось. «Ага, – подумала Лиза. – Теперь она, вероятно, надеется, что ее распрекрасный сын своим шармом и красноречием сможет отговорить меня от развода».

– Не думаю, что в этом есть необходимость. Я встречусь с Клаусом только в суде. И это будет наша последняя встреча.

Глаза Риккарды сузились, она поджала губы. Что это было – гнев? Или что-то другое? Неужели Элизабет только что лишила ее последней надежды?

– Я бы хотела, Элизабет, чтобы ты встретилась с ним лично!

Что-то в этой фразе заставило ее насторожиться. Какой же все-таки упрямой была эта женщина. А может быть, Клаус сам послал ее? Этого Элизабет и представить себе не могла. В чем бы она ни упрекала своего мужа – но все-таки он был не из тех, кто послал бы свою мать решать за него его проблемы.