Хозяйка Мерцающего замка

А на самом деле, надо было плюнуть на всё, запереться у себя в покоях или вообще… Или вообще написать Максу письмо, раз он на мои телефонные звонки не отвечает, да и поставить старого интригана перед фактом, что ухожу из «Мерцающего Замка». Блеф чистой воды, конечно, увольняться мне ох как не хотелось, но вдруг что-то всё же дрогнет в сердце родного шефа и он сменит гнев на милость…

Кострик же, ни сном ни духом не ведая о моих планах и идеях, с неподдельным любопытством рассматривал экспозицию и в общем даже вёл себя вполне прилично. Если не считать того, что ладонь мою он так и не отпустил. Мы так и ходили по «пыточному» залу, держась за ручки, как школьники, которых строгая учительница вывела в свет. Поначалу это меня здорово напрягало, но так как дракон не предпринимал больше никаких попыток по завоевыванию меня в целом и других частей моего тела в частности, то я с какой-то печальной лёгкостью смирилась с положением вещей и вскорости вовсе забыла о том, что меня что-то не устраивало.

Наоборот, в музейном полумраке, вдалеке от всего мира, я даже на какое-то время сумела забыть обо всём и на какое-то недолгое время избавиться от страхов и сомнений. Не было прошлого, не было будущего. Были два человека, бродивших в одиночестве между музейными экспонатами и играющих в пинг-понг беззлобными шуточками и ни к чему не обязывающими улыбками.

– Слушай, а чучела того крокодила предки для потомков не оставили? Я бы посмотрел…

– Не-а, – у меня от смеха болела челюсть, но я не жаловалась. Я даже была почти благодарна Кострику за то, что он вытащил меня из Замка. По крайней мере, ТАКИХ рабочих дней у меня никогда не было. – Но есть доспехи, в которых бедолагу замочили. Показать?

– Веди.

Вернувшись в картинную галерею, мы прошли через большой холл с цветными витражами на окнах и поднялись в мезонин, где между пожарным щитом и табличкой о том, что десять лет назад замок был внесён в список памятников ЮНЕСКО, одиноко пылились они, доспехи рыцаря.

– М-да… – протянул Кострик, недоверчиво взирая на прототип консервной банки. – Я-то всё-таки надеялся на Данди по прозвищу Крокодил, а тут то ли Фродо, то ли Бильбо… Слушай, Кок, думаешь, он один с желтобрюхим справился, или ему все мужики из окрестных деревень помогали?

Я хихикнула, вспомнив свои размышления о Геракле и его подвигах.

– Похоже, без них здесь не обошлось.

Луч солнца, проскользнув в единственное прозрачное стёклышко во всем огромном цветастом витраже, отразился от до блеска начищенного бока лат и со снайперской точностью выстрелил мне по глазам. Я зажмурилась и… и как-то пропустила момент, когда Кострик стал ближе ко мне на полшага. На те самые полшага, которые уже на грани приличия и… и моя ладонь в его руке внезапно ощутилась совсем иначе.

Я застыла, забыв как дышать, и с обречённостью загипнотизированного удавом кролика следила за тем, как ме-едленно Кострин поднимает наши сплетённые руки. Как, закрыв глаза, проводит моими пальцами по своему лицу, по лбу, переносице, усыпанной едва заметными веснушками, по губам. И как, взмахнув тёмными ресницами, впивается в меня пронзительным взглядом, одновременно легонько прикусывая подушечку моего среднего пальца.

Выдох получился громким и сухим: я себе всё горло ободрала, пока выталкивала воздух из лёгких. И главное, понимаю же, что всё неправильно, но как же не хочется открывать кладовку, в которой спрятался мой мозг!

– Варька…

Потёрся кончиком носа о центр моей ладони, прижался губами к жилке на запястье и осторожно попробовал мою кожу на вкус. А у меня, честное слово, волоски по всему телу встали дыбом, как это бывает перед сильной грозой.

– Значит, всё забыла? – мурлыкнул Кострик, рывком притягивая меня к себе.

– Значит, не помнишь ничего, так?

Не думаю, не дышу, не шевелюсь. Я просто не.

Не знаю, как жить дальше.

Не умею выбросить его из головы.

Не способна договориться сама с собой.

И как ножом по сердцу воспоминания о боли. И пусть не Тимур был всему виной, но второй раз я этого попросту не переживу.

Нет. Не наступлю два раза на одни и те же грабли.

– Так, – выставила перед собой руки ладонями вперёд, вполне однозначно демонстрируя знак «СТОП».

– Я ведь не слепой и не дурак, – спокойно возразил дракон. И ведь ни капли насмешки в голосе, никакой снисходительности. – Я же вижу, Варь.

– Это всё потому, что у меня…

…никого, кроме тебя не было.

Я до крови губу себе прикусила, сообразив, что именно едва не ляпнула. Нет. Такие признания таким, как Кострин, не делают. Я же не настолько сошла с ума, чтобы поливать бензином и без того жаркое пламя.

– Потому что у тебя? – Кострик отступил, вновь ни на чём не настаивая, но словно между делом устраивая мою ладонь на сгибе своего локтя.

– Давно никого не было, – скороговоркой пробормотала я и задумалась. А может, это выход? Ведь неспроста возникла пословица про то, что клин клином вышибают. Возможно, если бы мне было с кем сравнивать, Кострик не оказывал бы на меня столь сокрушительного влияния?

– Очень давно?