Хозяйка Скальной гряды

Она не могла следить через иллюзию, что делает староста, но мысленно прикрепила иллюзию к правому бедру мужчины и угрожающе порыкивающий пёс держался рядом, и Поля надеялась, что у неё более-менее получается создавать видимость контроля. Сработала уловка или нет, но денег оказалось несколько больше, чем Полина рассчитывала, хотя отец был прав, считая, что на солеварню не стоило возлагать особых надежд.

Вместе с деньгами староста принёс свиток от налогосборщика, где была проставлена печать о том, что долгов у поселения перед королём нет.

Приняв деньги, сопровождаемая угрюмыми взглядами селян баронесса вернулась в свой домик и достала расчёты отца. Мужская половина поселения могла с утра до ночи толпиться у солеварни и раньше именно это происходило, но рабочих мест там было всего три. Исходя из этих расчётов Полина отложила заработок работников, а кто кому по-семейному помогал в варке соли — это они уже пускай сами разбираются.

Мужчины не расходились, и даже женщины перенесли все свои дела поближе к сборищу, чтобы послушать разговоры. При этом они кидали такие колючие взгляды в сторону домика Полины, что ей становилось не по себе.

Может Поля лишнее надумала себе со страху, но больно уж вид женщин был грозен. Когда они улыбались или хотя бы не хмурились, то выглядели обычными женщинами, неухоженными, но женщинами. Сейчас же, низко надвинутые на лоб платки, глубоко посаженные тёмные глаза, со сросшимися на переносице широкими черными бровями, темнеющий пушок над верхней губой, при сердито поджатых губах, одинаковое выражение лиц, создавали впечатление подкрадывающихся ведьм.

Полина поёжилась. Привидится же такое! Но обстановка и вправду сложилась напряженная.

Она догадывалась, что староста и другие мужчины день за днём вели свои какие-то разговоры, наверняка обсуждали её и плавно дошли до того, что сочли выгодным надавить на хозяйку ради получения большего количества благ. Женщины не глухие и тоже размечтались, как богатая (а как же иначе!) барынька будет их всем обеспечивать!

Полина стояла у окна и подглядывала за людьми из-за занавески. Это, конечно, не митинг, но ей хватило, чтобы испугаться. Она понимала, что если упустить ситуацию, то всё может плохо кончиться сначала для неё, потом для этих людей. Похоже, они забыли, что на землях королевства есть законы.

Поэтому, вспомнив всё, что говорил Огневой об обязанностях владельцев земли и людей, поселившихся там, она решительно поднялась, взяла деньги, которые следовало заплатить за работу в солеварне, и вышла.

Все молча следили за тем, как она подходит, а когда увидели в её руках мешочек с деньгами, то лица мужчин вспыхнули торжеством. Они стали переглядываться, подавать друг другу знаки, а кто-то из женщин, сообразив, что мужчины довольны, льстиво захихикала.

— Хочу напомнить вам кое о чём.

Выпрямившись, Полина встала перед людьми и, приподняв подбородок, умудрилась смотреть на всех сверху вниз.

— Я обеспечила вас дорогим инструментом, а это приличное вложение денег.

Она сделала паузу и медленно обвела всех требовательным взглядом. Ей необходимо было вбить эту мысль им в голову.

— Никто из вас ни медяшки не заплатил моему человеку за то, что он научил вас работать с камнем; показал, как правильно возводить дома, ставить печи вместо очагов и окна; мастерить тележки и работать с подъёмником. Я уже не говорю о том, как дорого стоят все те расчёты, которые были произведены для создания схода к воде.

Полина опять замолчала, а потом с усмешкой добавила:

— Думаете, я не видела, как в стороне кто-то пробовал сделать спуск? Три грубых крутых ступеньки и всё, — она развела руками, показывая, что энтузиазм неведомого строителя иссяк.

— Это дед Дорофеича делал, да не получилось у него, — выкрикнул кто-то из молодых, а другой подхватил: — вроде просто, а не подгадать, как надо!

— Да и нечем, — добавил всё тот же молодой.

— Теперь напомню вам, что я уже заплатила за вашу работу и кое-кто остался мне должен ещё за те окна, что получили.

Напоминание о плате не понравилось людям, а Полине стало обидно за отца, который корячился с тяжелеными плитами, перетаскивая их с места на места при погрузке. И ведь она не упомянула ещё о том, что добытый селянами камень, из которого они поставили дома старшим сыновьям, принадлежит ей.

Землевладельцы обычно запрещают арендаторам охотиться в лесу, пилить дрова, потому что это их собственность, которая стоит денег и может в любой момент быть выставлена на продажу, а камень Скальной гряды — такая же собственность Полины.

Она видела, что жизнь здесь трудная и не поднимала вопрос о вольном использовании селянами вручённой ей собственности, даже официально разрешила охоту, ожидая, что с ней расплатятся дичью за окна, но, кажется, её действия посчитали слабостью и глупостью. Но об этом в другой раз, а сейчас:

— Староста, ответь мне, сколько стоит инструмент, который вы привели в негодность за эти месяцы?

— Дык, работали же… — уже почуяв куда ветер дует, заюлил Дорофеич. Долгов боялись все!