Хозяйка «Волшебной флейты» (СИ)

– Я не говорю о вас, ma chere*, вы великолепно танцуете! А вы, все остальные – бездарные глупые курицы!

* ma chere – (фр) моя дорогая

Я встала с кресла:

– Мсье Белласти, не думаю, что обзывать девушек – это хорошая стратегия. Давайте закончим на сегодня, подумайте над планом обучения.

– Chere госпожа Кленовская! – учитель танцев показался мне оскорблённым. – Какая стратегия?! Мы не на войне! Мы в салоне! Эти курицы своими огромными лапами отдавят ноги всем господам! Вы этого хотите?

– Я хочу, чтобы все девушки прилично танцевали все современные модные танцы, не зацикливайтесь на вальсе. Всё, я должна вас оставить, у меня встреча со сценаристом.

– С кем? – удивился мсье Белласти, но я отмахнулась:

– Не важно. Девушки, когда пообедаете, займитесь шторами. Я вернусь к вечеру и проверю. Ах, да, Аглая! Подойди.

Она приблизилась, виновато глядя в глаза, и пробормотала:

– Ну не умею я танцевать… Уж простите!

– Я не об этом. Сегодня привезут новую вывеску, проследи, чтобы Захар прибил хорошенько!

– А ему нездоровится, – она мотнула головой куда-то вглубь салона. Я встревожилась:

– Что с ним?

– Я не сестра милосердия, – пожала плечами Аглая. – Лихорадит его. Девчонку тоже.

– А ну, пошли, – я развернулась и потопала по лестнице наверх, где Захару с дочкой выделили комнату. На втором этаже заведения было сумрачно и всё ещё сыровато, хотя я распорядилась открывать все окна и двери днём. Мы выбросили потёртые ярко-алые половики, сняли плюш с дверей, Захар даже ободрал старую краску и заново покрасил всё дерево галереи. Стало лучше, но работы было ещё много.

В маленьком закутке у лестницы пахло неожиданно и странно. Мокрой псиной. Захар был плох – он метался на постели, то и дело рыча. Его лицо блестело от пота. Катя лежала рядом, зарывшись в лоскутное одеяло, и дрожала от озноба. Стук её зубов показался мне чем-то ирреальным. Но только на секунду. В следующий момент я уже крикнула Аглае:

– За врачом, быстро!

– Дорого врача-то… – начала было она, но я рявкнула:

– Плевать!

– Не надо врача… – слабо простонал Захар. Я присела рядом, приложила ладонь к его лбу. Пылает! Не меньше сорока температура!

– Как не надо? Ты же болен, тебя нужно лечить. И дочь твоя тоже заразилась…

– Кто здесь? – спросил Захар, окинув невидящими глазами комнату. Я оглянулась:

– Никого, только я.

– Закрой дверь.

Странный он какой-то… Зачем? Но поднялась и дверь притворила. Вернулась к Захару и взяла его за руку:

– Мы дождёмся врача, и он выпишет тебе лекарства. Ты скоро выздоровеешь…

– Нет! Это не лечится лекарствами… Я…

– Что?

– Я… И Катенька… Мы…

– Да говори же!

– Вы не сдадите меня в полицию, барыня? – вдруг жалобно спросил он, глянув осмысленно. Я нахмурилась:

– С чего бы? Ты что-то сделал… нехорошее?

– Нет! Клянусь, нет! Всем самым дорогим клянусь… Дочкой клянусь!

– Не клянись ребёнком, – остановила я его. – Лучше говори всё, как на духу.

– Полнолуние, барыня… Ночью полнолуние. Кровь кипит… А обращаться нельзя… Никак нельзя!

– К кому обращаться? – не поняла я, а лицо Захара вдруг расплылось, собралось снова в лицо. Я протерла глаза, не веря им, и увидела, как щетина на его щеках растёт. Растёт! И превращается в шерсть…

Обращаться не к кому, а в кого!

– Ты оборотень? – глупо спросила я.

– Один из последних… – рыкнул он и напрягся. Щетина медленно втянулась в кожу. Катя застонала рядом, и я обернулась к ней. Бледное личико её вытянулось и стало каким-то звериным… Никогда такого не видела! Бедный ребёнок! Как Захар мог сделать такое с собственной дочерью?

– Как? Как? – только и могла спросить я, растерянно хлопая глазами.

– Никому не говорите, барыня… Нас убьют, как убивали наших… Оборотень повинен смерти на месте!

Я вскочила с кровати, попятилась к стене. Оборотень! Значит, Городищев был прав, и Лалу Ивлински убил оборотень? Быть может, даже Захар… Но зачем Захару убивать модистку? А зачем оборотни убивают? Зачем убивают маньяки? Можно ли оборотня сравнивать с маньяком?

О чём я думаю?!

– Мамочки… – пробормотала я, глядя, как щетина то появляется, то исчезает. Захар явно боролся с «болезнью», но она, похоже, брала верх. – Что делать-то?

– Верёв-вку… – прорычал Захар. – Свяжите меня!

– Связать?

– Да! Крепко!

– А Катю тоже? – я боязливо глянула на девочку, но она лежала с закрытыми глазами и стиснутыми зубами, колотясь в ознобе. Захар помотал головой:

– Нет, зов луны еще не властен над ней, как надо мной… Бегите за верёвкой да побыстрее! Я в полнолуние за себя не отвечаю!

Где найти верёвку? Я заполошно бросилась из комнатки, наткнулась на Данилку и схватила его за руку:

– Мне нужна длинная крепкая верёвка!

– Да где ж я…

– Быстро!

– Лады, щас найду, – озадаченно буркнул парнишка и побежал вниз по лестнице.

А я вздохнула несколько раз, чтобы немного успокоиться, и вернулась к Захару.

Интересно, он способен нас всех убить?