Хозяйка «Волшебной флейты» (СИ)

Верёвку Данилка притащил быстро. Освоился парнишка в заведении, привязался к девушкам, но больше всего – к Захару. Видимо, его отец-угольщик не уделял мальчику внимания. Поэтому вместе с верёвкой Данилка просочился в комнату и, увидев шерсть на лице Захара, зажал вскрик ладонью, спросил невнятно:

– Что это с ним такое?

– Он болен, – коротко ответила я и взяла крепкую бечёвку, тронула охранника за плечо: – Захар, я свяжу тебе руки, хорошо?

– И ноги, – прорычал он. – Примотайте меня к кровати. Дайте что-нибудь прикусить, чтобы я не выл.

– Я сделаю всё, что в моих силах.

Верёвка оказалась достаточно длинной, чтобы я смогла сделать из большого мужчины хорошо обмотанную сосиску. Оглядевшись, я взяла со стола салфетку, туго свернула её в рульку и сунула в рот оборотню. Захар вцепился в ткань вмиг отросшими клыками и глухо застонал. Стон перешёл в вой, но салфетка заглушила его. Катя смотрела на отца с ужасом, в глазах её стояли слёзы. Я не знала, как утешить её, поэтому сказала неловко:

– Всё будет хорошо, Катюша, не бойся.

– Со мной всё так же произойдёт? – спросила она дрожащим голосом. Я присела рядом с ней, обняла горячее тело в ознобе и просто закачала, ничего не ответив. А что я могла сказать маленькой девочке, единственное родное существо которой мучится от того, что оно есть по своей сути?

В комнату заглянула Аглая, зыркнула на Захара, бросила мне:

– Порфирий вас дожидается, грит – ехать пора.

– Да, но я не могу оставить их, – растерянно ответила я.

– Я присмотрю, – взгляд Аглаи стал тяжёлым, странным. Я нахмурилась:

– Ты не знаешь, что с ним.

– Знаю. Видала в детстве.

– Да?

– Идите, мадам, я справлюсь.

Она даже рукой махнула, прогоняя меня. Я взглядом спросила у Кати разрешения, и она кивнула. Что ж, раз так…

– Никому ни слова о том, что здесь происходит! – веско сказала я обоим. Данилка закивал, прячась за Аглаю. Девушка отвела взгляд. Ох, не к добру это, не к добру! Но не ехать к Лябинскому я не могла! Я уже договорилась, что он будет писать сценарий моего сериала, и сегодня мы должны работать над пилотной серией. Пилотная – самая важная! Нельзя промахнуться ни с героями, ни с событиями!

– Аглая, – повторила я с нажимом. Она кивнула, сдаваясь:

– Да не скажу я, не скажу. Жалко их…

– Всё, я уехала.

Порфирий ждал меня в коляске. Кобыла с гордым именем Звезда обречённо отмахивалась хвостом от мух и слепней, трясла головой. Мой кучер о чём-то тихонько с ней беседовал, а лошадь прядала ушами, ловя его слова. Я села в коляску, не дожидаясь, пока он мне поможет, и велела:

– К Лябинскому.

– Как прикажете, барыня.

Но до литератора мы не доехали.

Когда лошадь ступила на булыжник площади перед церковью, прямо под её копыта с диким мявом бросилась откуда-то большая чёрная кошка. Звезда заржала, как дурная, прижала уши и взяла в галоп, не обращая внимания на ругань Порфирия. Коляска подскочила на камне, моего кучера выбросило на мостовую, а я, вцепившись в поручень, заорала от ужаса, видя перед собой вместо широкой спины круп кобылы с болтающимися по сиденью поводьями. Звезда несла нас, не разбирая дороги, и я невольно зажмурилась. Умирать страшно и так не хочется!

Мамочки!

Резкий рывок, испуганное ржание лошади, и коляска стоит. А я… Я открыла глаза и увидела, что Звезду схватил под уздцы всадник на прекрасном коне – белом с длинной гривой. А мужчина, не выпуская повод моей лошади, приблизил коня ко мне и спросил взволнованно:

– Вы в порядке, сударыня?

– Д-да, б-благодарю вас, – запинаясь, сказала я. Дыхание сбилось, корсет давил на грудь, и я поняла, почему барышни часто падали в обморок. Как тут не упадёшь, если такой красивый мужчина спас тебе жизнь и теперь смотрит участливо своими шикарными серыми глазищами! А как одет, как одет! Костюм-тройка приятного тёмно-синего цвета, цилиндр в тон, перчатки, бежевый шейный платок… Явно богач! Даже всколыхнулось нечто в душе – ох, я бы с ним покутила где-нибудь…

Но к коляске уже бежал Порфирий, ахая и причитая, кланяясь моему спасителю, маша руками на кобылу. Подскочив ко мне, упал в ноги:

– Барыня, прощенья просим, накажите, не сумел сдержать проклятущую кобылищу!

– Всё в порядке, Порфирий, не волнуйся так, – я улыбнулась через силу, только сейчас понимая, какой беды сумела избежать благодаря незнакомцу. Тот бросил повод Звезды кучеру и, глядя мне в глаза, коснулся пальцами полей цилиндра:

– Рад, что вы в целости и сохранности, сударыня. Позвольте представиться – Сергей Павлович Черемсинов. Только сегодня приехал из Алексбурга на лето в своё поместье.

Он смотрел на меня с лёгкой улыбкой, и я сообразила, что нужно перестать пялиться на него и представиться в ответ. Вспомнив фильмы и сериалы, я протянула ему руку тыльной стороной вверх и сказала:

– Татьяна Ивановна Кленовская. Премного благодарна вам за спасение.

– А я, Татьяна Ивановна, благодарен судьбе за то, что она позволила мне познакомиться с вами, пусть и таким необычным способом.

И поцеловал мою кисть. Потом наклонился чуть ниже, сказал тоном, исключающим отказ: