Хозяйка «Волшебной флейты» (СИ)

– Пылай, пылай, моя душа, – затянула негромко, но так чисто и страстно будущая оперная певица. – Душа моя заветная, ты у меня одна приветная, хоть и не стоишь ни гроша.

Я даже поперхнулась. Вот ведь как бывает! Музыка одна и та же, а слова другие. Звучит красиво, но так непривычно! Хмыкнув, я сказала:

– Всё, достаточно. Анна, как инструмент?

– Отлично настроен, – выдохнула девушка. – Давно не слышала такого звучания.

– Хорошо. Будешь играть этот романс, но я напишу вам другие слова. Подумаем, кто будет петь. Я уехала, а вы поужинайте и занимайтесь платьями, понятно? Лесси, пошли.

Она изобразила книксен и осторожно заметила:

– Акулина меня пришлёпнет, ежели я ей не принесу горшки!

– Не пришлёпнет. Порфирий позже съездит и заберёт. Пошли, ко мне модистка должна приехать.

Мы подъехали к дому как раз вовремя. Пани Ядвига расхаживала вдоль забора, яростно подметая юбкой тротуар. Увидев, как я выхожу из коляски, она всплеснула руками:

– Пани Кленовская, это невообразимо! Я ожидаю вас уже богиня знает сколько времени! Ведь я вам не провинциальная швея, представьте себе, я обшивала французскую королеву Маргариту!

– Пани Ядвига, – я заспешила к ней, нацепив на лицо самую приятную улыбку в тридцать два зуба, – простите меня великодушно! Дела в салоне, сами понимаете, за всеми нужен глаз да глаз.

– Понимаю, понимаю, – она процедила эти слова сквозь зубы и сделала знак по направлению к своему экипажу. Оттуда вылезла служанка, но уже без передника, зато с длинной коробкой в руках, и поспешила к нам. А я пошла к двери, которую предусмотрительно открыла Лесси.

– Прошу вас, пани Ядвига, проходите, чувствуйте себя как дома.

– Что вы, что вы, пани Кленовская, это же не светский визит, – отрезала модистка, – я всего лишь привезла вам платье на первую примерку!

Железная женщина, мне бы её уверенность в себе и непоколебимость в делах. Что ж, не светский визит, так не светский, не обязательно предлагать освежительные напитки. Я прошла сразу же в маленькую гостиную с портретом мадам Корнелии и жестом пригласила пани Ядвигу:

– Показывайте же мне скорее платье! Я жажду примерить его!

– О, пани Кленовская, это будет невероятный шкандаль, обещаю вам, – вздохнула модистка, пока девушка распаковывала будущий шкандальный шедевр. А затем скомандовала: – Танька, тащи сюда ширму, поможешь пани Кленовской разоблачиться.

– Я и сама могу, – фыркнула я, но модистка жестом укоротила моё рвение и заметила укоризненно:

– Вы бы, Татьяна Ивановна, не показывали всем, что принадлежите к суфражистскому движению! Мужчины этого не одобряют.

Я снова фыркнула, уже молча, и спряталась за ширмой. Служанка принялась ловко расстёгивать пуговички на спине, потом помогла мне освободиться от платья. Шуршащая золотая материя, как мне показалось, заполонила всю гостиную, и я вздохнула от счастья. Новое платье оказалось именно таким, как я его рисовала в своём воображении – струящимся, облегающим, длинным. У него даже имелся шлейф! Так, надо будет потренироваться ходить с таким чудом… А вот тут надо подшить, слишком широко в бёдрах.

Сказала это модистке, и она закачала головой:

– Шкандаль, шкандаль… Пани Кленовская, может быть, хоть фижмочки вот тут и вот тут приладим?

Голос пани Ядвиги был почти жалобным, но я решила стоять стеной за свой фасон. В конце концов, именно я буду носить это платье, именно я стану центром шкандаля и именно я соберу с него сливки. А пани Ядвига может и в сторонке постоять, если ей стрёмно.

– Никаких фижмочек, никаких кружавчиков и вставочек, никаких вторых юбок и никаких корсетов, пани Ядвига. Понятно?

– Без корсета?! – безмерно удивилась модистка. – Это невозможно! Даже падшие женщины носят корсет, а вы – не она!

– Я не она, – согласилась. – Но, может быть…

Пани Ядвига помахала пальцем перед моим носом:

– Нет, нет и нет! Я в этом не участвую! Только корсет, только корсет, дорогуша!

– Ну ладно… – ответила я ей с сожалением, и пани Ядвига облегчённо вздохнула:

– Ну и слава Богине!

Ага, слава. Отвлекла бедную женщину от фижмочек, и рада. Я усмехнулась так, чтобы модистка не заметила, и тут в гостиной появилась Лесси:

– К барыне пожаловал гость, пущать?

– Какой гость? – насторожилась я.

– Мужчина, важный чин какой-то, – аж присела в книксене Лесси от страха. – Так пущать, барыня, или отказать?

– Пущай, – решила я и поправилась: – Тьфу ты, проси! Пани Ядвига, давайте сворачиваться. Вы все замеры взяли?

– Да-да, не беспокойтесь! Ваше платье будет готово за четыре дня.

– Я помогу вам одеться? – пискнула служанка модистки, но я схватила с ширмы халат, который оставила утром:

– Не стоит, мне до смерти надоело это дурацкое горчичное недоразумение.

– В следующий раз я привезу вам одно из платьев из новой коллекции, – будто между прочим сообщила пани Ядвига. – Вам будет к лицу. И недорого.

– Хорошо, хорошо, – отмахнулась я, запахивая на груди шёлк шлафрока. – Идите уже. Гость… Что за гость такой?

– Всё же вы, пани Кленовская, весьма эксцентричная особа, – заметила модистка перед тем, как удалиться вместе со служанкой и недошитым платьем.