Хозяин самолета

Но для того, чтобы такие ничтожно малые изменения заметить, авиационный механик (техник) должен обладать глубокими знаниями и большой эрудицией, то есть быть настоящим, высококвалифицированным мастером своего дела. А это не дается одной лишь учебой в специальных школах, училищах или на курсах. Учиться необходимо и после окончания школы, учиться повседневно, терпеливо, настойчиво. А главное, никогда нельзя останавливаться на достигнутом, нужно всегда стремиться вперед.

ГЛАВА II.

АВИАЦИОННЫЙ МЕХАНИК (ТЕХНИК) В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

В тысяча девятьсот сорок первом году наша авиационная часть базировалась на одном из аэродромов неподалеку от западной границы Советского Союза. Личный состав жил в палатках военного лагеря.

В четыре часа утра 22 июня нас разбудил сигнал боевой тревоги. Мы были уверены, что это обычная учебно-боевая тревога, но по прибытии на аэродром нас поразила необыкновенная, зловещая тишина и отсутствие хронометражистов, всегда присутствующих на аэродроме при учебно-боевой тревоге.

— Война! — крикнул кто-то из кузова промчавшегося мимо крытого автомобиля. — Гитлеровцы…

«Какая война, какие гитлеровцы? — думали мы. — Где они? Провокация…»

Технический состав, как и обычно по учебно-боевой тревоге, бросился на стоянки, к самолетам. Но навстречу нам раздался громкий окрик часового:

— Стой! Кто идет?

«Ну, конечно, — подумал я. — Вот и подтверждение… Какая там война?»

Откуда-то издали по росе до слуха донеслось несколько мощных взрывов… Вот они ближе, еще, еще…

Мы недоумевали.

— Неужели и правда война? — спросил кто-то.

— Брехня! — услышал я сильный, молодой голос авиационного механика Петренко. — Это артиллеристы по Шелепинскому полигону бьют.

В это время над аэродромом появился незнакомый нам двухмоторный самолет. Он летел на небольшой высоте и сразу же привлек наше внимание отвратительным, клекочущим тарахтеньем своих двигателей.

— Откуда и зачем он? — опять послышался тот же голос.

— Чужой, братцы… Смотрите, свастика!

И как бы в ответ на это с чужого самолета в нашу группу длинной очередью застрочил пулемет.

— Война-а!

Можно было ожидать, что от неожиданности люди, — а это были совершенно необстрелянные авиационные механики и другие младшие авиационные специалисты, — растеряются, разбегутся по укрытиям, но этого не произошло. Достаточно было крикнуть старшему инженеру части: «По са-мо-ле-там!» — как закипела работа на стоянках.

Через несколько минут над аэродромом появилась большая группа немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-87. Навстречу им с соседнего аэродрома поднялись три наших истребителя, но они не смогли остановить лавины. Им, правда, удалось сбить три самолета Ю-87, остальные же, пользуясь преимуществом неожиданного нападения, начали методически бомбардировать и обстреливать места стоянок наших самолетов, расположение складов, мастерских, места скопления людей и техники аэродромного обслуживания. Издали казалось, что на стоянках самолетов нет места, где бы ни упала бомба.

И несмотря на это, авиационные механики в содружестве с другими специалистами продолжали готовить самолеты к вылету.

Фашисты, видимо, решили парализовать наш аэродром одним ударом, уничтожить технику и людей. Казалось, они непрерывно висели над аэродромом. Не успела отбомбиться одна группа самолетов, как на смену ей появлялась другая.

Под обстрелом механики вырыли в районах стоянок щели и как только замечали, что на стоянку заходит для бомбометания или обстрела вражеский самолет, или группа самолетов, укрывались в них. Но стоило миновать опасности, они снова приступали к работе на самолетах. И сколько ни неистовствовали фашистские воздушные пираты, им не удавалось парализовать нашу волю к сопротивлению.

Трижды вылетали в этот день наши летчики на штурмовку моторизованных колонн противника, лавиной двинувшихся по всем дорогам через границу в глубь мирной страны.

В этот первый день войны мне довелось быть свидетелем того, с какой самоотверженностью авиационные механики спасали от поражения самолеты.

Одному из фашистских стервятников удалось поджечь наш самолет. Небольшая бомба угодила прямо в крыло, и бензин, растекаясь по земле, вмиг воспламенился. Очаг возникшего пожара распространялся в сторону соседней стоянки. Поднявшийся ветер грозил перебросить пожар на другие самолеты. Кроме того, на горящем самолете были подвешены бомбы… Много бомб. Естественно, сосредоточенный взрыв мог бы наделать больших бед.

К несчастью, никого из руководящего состава поблизости не оказалось. Я находился метрах в двухстах от места пожара и вряд ли успел бы добежать.

Тогда, не ожидая команды, авиационные механики вместе со специалистами по вооружению и мотористами разрядили бомбы, сбросили их на землю и откатили подальше от огня, а объятый пламенем самолет выкатили в тыл стоянки, в лес. Там он и догорел, не взорвавшись, отвлекая на себя часть самолетов противника, предполагавших, очевидно, что в лесу горит склад горючего или замаскированные самолеты.