Хранители хаоса

— Как по мне, то я бы хоть сейчас отправился обратно, Булфадий. Моим людям тоже здесь не нравится. Почти каждый жалуется на кошмары и головную боль. Мирель так вообще клялся, что этим утром видел призрака. Да и я сам, признаться, время от времени слышу какие-то голоса. Это место проклято, чародей. Не знаю, чем Богоподобные Творцы здесь занимались, но я бы здесь надолго не задерживался. Но дело тут совсем не в этом. Не важно, нравится здесь мне и моим людям или нет, но я обещал выполнить договор. И хоть прошлое мое черно, как небо в безлунную ночь, слово свое я всегда держу. К тому же ты мне неплохо заплатил. — Капитан чуть ухмыльнулся и снова повернулся к окну.

— Люди гибнут, Зигмунд. На этом острове они всего три дня, а следопыта и некроманта уже нет в живых.

— Я бы на твоем месте не спешил с выводами.

— Ты о чем?

— Как говаривали на моей родине: нет мертвеца — нет могилы. У нас, как ты, должно быть, знаешь, о пропавших без вести легенд не слагают. И одежду с разным хламом вместо трупа в могилу не кладут, как делают это южане.

— Хочешь сказать, что Бен-Саллен и Нондер могли выжить? — Будь у Булфадия чуть лучше настроение, то он бы рассмеялся.

Капитан пожал плечами, решив воздержаться от комментариев.

— Одного разорвали чудовища, а второй сорвался в пропасть — какие тут могут быть трупы?

— Этот остров… кто знает, на что он способен.

— Да ничего в Околосе странного нет! — отрезал магистр и резко встал. — Это обычный кусок земли в океане — и не более. Богоподобные Творцы проводили здесь какие-то эксперименты, но с тех пор прошло три тысячи лет. Все, что от них осталось, — это магический купол, который должен вот-вот рухнуть. И все! Больше ничего здесь нет. Не знаю, зачем я вообще решился на этот безумный поход.

Булфадий направился к выходу, открыл дверь каюты и замер. Посмотрел на капитана, что продолжал глядеть в окно. Он хотел услышать от него хоть какое-то слово поддержки. А, может, и не хотел. Хранитель Барьера и сам не понял, что его остановило.

— Я давно тебя знаю, Булфадий, — негромко проговорил Зигмунд, не отрывая взгляда от скучного пейзажа за окном. — Поэтому скажу как есть: ты не должен себя ни в чем винить. Ты делаешь то, что должен, а что из этого выйдет — решать богам.

— С каких пор ты стал верующим?

— С недавних, — уклончиво ответил капитан и посмотрел в глаза чародею. — Тут еще кое-что произошло. Не хотел тебе говорить… но со мной такое впервые, поэтому я не знаю, что теперь и думать. Но ты маг, и, стало быть, умнее меня вдвое и мудрее вчетверо, поэтому мне нужен твой совет.

— Что случилось? — Булфадий закрыл дверь каюты и чуть нахмурился. Чужие проблемы сейчас решать совсем не хотелось, свои бы как-нибудь разгрести.

— Сегодня ночью мне приснился странный сон. Чтобы ты не думал, что я стал слишком суеверным, напомню: до этого мне сны не снились уже давно. Наверное, еще с молодости. А тут приснился и… — Зигмунд покачал головой, взгляд при этом стал задумчивый и тяжелый. Капитан подошел к столу и с кряхтеньем погрузился в кресло.

— И что же тебе приснилось? — Булфадий пока не понимал, как к этому относиться. К пророческим видениям, приходящим во снах, а магистру почему-то казалось, что именно об этом поведает капитан, он относился с подозрением, особенно если последние случались с людьми, лишенными всяческого мистического дара. А большего простака, чем Зигмунд, и представить было сложно.

— Бывший капитан «Нагой Девы».

— Разве у этого барка был другой владелец?

— Конечно. Бельсимор Белобородый. Его зарезал пьяный матрос во время какой-то попойки. Прямо в этой каюте, за этим столом. Если хорошо поискать, то тут можно отыскать пару темных пятен крови. — Капитан постучал пальцами по деревянной, истыканной лезвиями столешнице. — По морским законам, если корабль принадлежал капитану, а не был арендован, то он должен перейти его детям или другим родственникам по наследству. Но у Бельсимора не было ни детей, ни племянников, ни кого бы то ни было еще. И об этом все знали. Поэтому после его смерти, опять же по тем же морским законам, судно должно было перейти в руки главного помощника. Таковых у покойника оказалось двое. Причем ни тот, ни другой не желали никому уступать. Разразился бунт, началась резня. В итоге корабль реквизировала Роланская Торговая Компания на правах кредитора и продала с аукциона по заниженной цене. Я тогда как раз искал себе новое судно на замену своему старому пиратскому корыту и по счастливой случайности попал на распродажу. Деньги у меня были — вот я его и купил.

— Ты слишком углубился в историю. Что со сном?

— Да. Сон, — кивнул капитан. — Как я уже сказал, в нем ко мне явился Бельсимор Белобородый собственной персоной.

— Почему ты так уверен? Ты его никогда не видел, так откуда же тебе знать, как он выглядел? Быть может, твое видение — лишь плод разыгравшегося воображения?

— Нет, Булфадий, — покачал головой Зигмунд. — Это был он, точно тебе говорю. Он. Я почувствовал это. Сильно почувствовал. Не могу объяснить — как. Просто поверь мне.