Читаем Христос и ангелы полностью

предшествующем 3-м стихе мыслится под  исключительно ветер. Тем  более эти соображения справедливы для параллельного члена, где берется не огонь сам  по себе, а оттеняется в  нем  состояние пламенения, т. е. уже никак  не природа огня, которая могла бы служить материею или хоть характеристикой для ангельского существа.

За изъятием рассмотренных суждений отпадает всякая серьезная опора для внесения в  Псал. CIIІ (104). 4 мысли о творении Ангелов. Для нее теперь последним  авторитетом  будет  собственно традиция—иудейская и христианская, равно усматривавшая там  идею ангелотворения, хотя это предание далеко не было единственным, если в  патристической экзегетике и является несколько преобладающим. Однако иудейская концепция непригодна и неприемлема, почему вообще не может  быть решающею или обязательною. Что до христианской, то — при всей ее внушительности — она не самая главная, ибо над  нею доминирует  интерпретация послания к Евреям, как  древнейшего и авторитетнейшего христианского документа. Но по отношению к  нему, кажется, неотразимо, что там  речь лишь о служебной деятельности Ангелов  в  мире с  параллелизмом  положению Сына, введенного во вселенную, поскольку греческому тексту трудно даже с  насилием  навязать мысль об  ангелическом  творчестве, а последняя не гармонирует  с контекстом  и ровно ничего не доказывает  в  интересах  автора, ибо превосходство Первородного пред  тварностию нимало не убеждает  в божественной нетварности Его сыновства по природе и по искупительному превознесению.

После критико-экзегетического обзора полезно теперь объединить частные наблюдения. Созерцая картину мироздания, псалмопевец  раскрывает  величие Божие и для этого выразительно оттеняет, что даже грозные стихии в  своих  бурных  порывах  и разрушающем  пламени бывают  вестниками Его воли и несут  функции Ангелов. Служба последних, оставаясь высшею по достоинству исполнителей, все-таки является однородною той по своей соподчиненности и орудности для верховных  божественных  целей. Отсюда получается новый вывод, сообразный с  текстом  оригинала и с  общею концепцией псалма СІІІ (104)-го. Он  будет  гласить, что даже ангельский лик, как  творение Божие, бывает  служебным  носителем  божественных  велений наряду

26


I, 8-9, (Пс. XLIV 7,8)

с  грандиозными феноменами мировой стихийности. Их  миссия высока и славна, однако несамостоятельна и преходяща. Естественно, что эта истина, будучи словом  Божиим чрез псалмопевца об Ангелах и в отношении к  Ангелам  72), точно, авторитетно и непререкаемо определяла совершенную их  несоизмеримость с  Сыном, пред  которым  они должны преклоняться в  Его искупительном подвиге. Причина сему в том, что они всегда бывают  только служебными орудиями, исполняют  лишь порученное и после этого перестают  быть обладателями и выразителями данной функции. В  этом  у них  близкая аналогия по существу с  мировою стихийностью по соподчиненности и временности отправлений. И если в  таком  качестве Ангелы по своему промыслительному служению должны благоговейно подчиняться Сыну, то — значит — для Него имеет  силу совсем  обратное.

Но одно логическое заключение по противоположности не дает еще прямого конкретного определения. Имеется пока контраст  превосходства, а не обрисовываются его подлинные свойства, независимые от  всяких  сравнений. Их  и нужно установить с не меньшею компетентностью. Отсюда понятно, что здесь писатель тоже обязан  был  привести равный голос  божественной авторитетности. И он  опять прибегает  (I, 8—9) к книге Псалмов, которая была и общеизвестною,— по ее богослужебному употреблению,— и одинаково священною в  иудействе и христианстве. Сначала цитуется ІІсал. XLIV (45), 7, 8. В  тексте первого из  поименованных  псаломского стиха есть некоторое колебание, и—вместо принятой редакции ῥάβδος εὐθύτητος η ῥάβδος τῆς βασιλείας σου — многие предпочитают другую 73

): ἡ ῥάβδοςτῆς εὐθυτητος ῥάβδος τῆς; βασιλείας..., когда отношение субъекта и предиката будет  обратным  по сравнению с  прежним  чтением. Если там  выражалось, что отличительным  свойством  описываемого царства являлась правда, то теперь выдвигается, что лишь вторая бывает  царственною и только ей должно принадлежать царство 74).  С  библейско-теистической и теократиче-

______________________

72) Для такого значения πρός accus. см. особенно Мрк. XII. 12 и Лк. XX, 19, где πρὸς αὐτούς, а в параллельном  месте у Мф. XXI, 45 читается περὶ αὐτῶν. Ср. еще Лк. XII, 41; Рим. X, 21; Евр. IV, 13.

73

) См. Fr. Zimmer. S. 1-5; B. Weiss y Mеуеr'а XIII6. S. 55; † Prof. Hermann con Soden
в  своем  издании Н. З. (Göttingen 1913) нa стр. 802.

74) Fr. Zimmer, S. 12, 16.

27


I, 8-9, (Пс. XLIV 7,8).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Философия и религия Ф.М. Достоевского
Философия и религия Ф.М. Достоевского

Достоевский не всегда был современным, но всегда — со–вечным. Он со–вечен, когда размышляет о человеке, когда бьется над проблемой человека, ибо страстно бросается в неизмеримые глубины его и настойчиво ищет все то, что бессмертно и вечно в нем; он со–вечен, когда решает проблему зла и добра, ибо не удовлетворяется решением поверхностным, покровным, а ищет решение сущностное, объясняющее вечную, метафизическую сущность проблемы; он со–вечен, когда мудрствует о твари, о всякой твари, ибо спускается к корням, которыми тварь невидимо укореняется в глубинах вечности; он со–вечен, когда исступленно бьется над проблемой страдания, когда беспокойной душой проходит по всей истории и переживает ее трагизм, ибо останавливается не на зыбком человеческом решении проблем, а на вечном, божественном, абсолютном; он со–вечен, когда по–мученически исследует смысл истории, когда продирается сквозь бессмысленный хаос ее, ибо отвергает любой временный, преходящий смысл истории, а принимает бессмертный, вечный, богочеловеческий, Для него Богочеловек — смысл и цель истории; но не всечеловек, составленный из отходов всех религий, а всечеловек=Богочеловек." Преп. Иустин (Попович) "Философия и религия Ф. М. Достоевского"Исходный pdf - http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3723504

Иустин Попович

Литературоведение / Философия / Православие / Религия / Эзотерика
Своими глазами
Своими глазами

Перед нами уникальная книга, написанная известным исповедником веры и автором многих работ, посвященных наиболее острым и больным вопросам современной церковной действительности, протоиереем Павлом Адельгеймом.Эта книга была написана 35 лет назад, но в те годы не могла быть издана ввиду цензуры. Автор рассказывает об истории подавления духовной свободы советского народа в церковной, общественной и частной жизни. О том времени, когда церковь становится «церковью молчания», не протестуя против вмешательства в свои дела, допуская нарушения и искажения церковной жизни в угоду советской власти, которая пытается сделать духовенство сообщником в атеистической борьбе.История, к сожалению, может повториться. И если сегодня возрождение церкви будет сводиться только к строительству храмов и монастырей, все вернется «на круги своя».

Всеволод Владимирович Овчинников , Екатерина Константинова , Михаил Иосифович Веллер , Павел Адельгейм , Павел Анатольевич Адельгейм

Приключения / Биографии и Мемуары / Публицистика / Драматургия / Путешествия и география / Православие / Современная проза / Эзотерика / Документальное
Новый эклогион
Новый эклогион

Псковским региональным отделением Литературного фонда России издана книга «Новый эклогион» преподобного Никодима Святогорца. Ее составили жития святых мужей и жен, выбранные из святцев нашей святой Православной Церкви и пересказанные преподобным Никодимом.35 лет Никодим Святогорец жил в пустыньке «Капсала», вблизи греческого городка Карей, которая сравнима с оазисом в пустыне. Убогие подвижнические каливы, где проливаются пот и боголюбезные слезы, расположены на прекрасных холмах. По словам монахов, пустынька похожа на гору Елеонскую, где молился Христос. Здесь Господь — «друг пустыни, здесь узкий и скорбный путь, ведущий в жизнь…». В этом прибежище преподобных авва и просветился, и освятился. И, движимый Духом, следуя отеческому преданию, писал свои бессмертные сочинения.Горя желанием показать православному миру путь восхождения к Богу, святой Никодим был занят поисками методов обучения, чтобы с их помощью, избавившись от своей страстной привязанности к земному, верующий смог бы испытать умное духовное наслаждение, наполняя душу свою Божественной любовью и уже здесь предобручаясь вечной жизни. Так в конце XVIII века был создан «Новый эклогион», для которого преподобный выбрал из рукописей Святогорских монастырей неизданные жития, чтобы преподнести их как нежный букет духовных цветов нашему жаждущему правды православному народу. На примерах богоугодной и святой жизни он закалял его слабую волю, освящал сердце и просвещал помраченный страстями ум.Большинство житий, ради малограмотных «во Христе Братий своих», Никодим переложил с древних текстов на доступный язык. Простой, всем понятный язык Никодима насыщен личным священным опытом, смирением и радостотворным плачем, любовью к Богу, славословным кипением сердца и литургическим чувством.

Никодим Святогорец

Религия / Эзотерика / Православие