Хроники 1340–1350

[135]

О том, как папа прислал двух кардиналов, чтобы вести переговоры о мире, и о том, как французы снялись с лагеря и ушли

Пока король Франции находился на горе Сангат и пытался выяснить, где и как он мог бы сразиться с англичанами, которые столь сильно против него укрепились, в его войско прибыли два кардинала, посланные легатами от папы Климента, правившего в ту пору Церковью. Эти два кардинала сразу взяли на себя великий труд ездить из одного лагеря в другой. Они хотели, чтобы король Англии прекратил осаду, но он этого никогда бы не сделал. Тем не менее, ссылаясь на некоторые статьи и мирные соглашения, легаты добились того, что между двумя королями и их людьми было заключено короткое перемирие, распространявшееся только на тех, кто участвовал в осаде и находился в прилегающей к городу местности. По настоянию кардиналов, обе стороны избрали по четыре сеньора, которые должны были сообща договориться о мире. Со стороны короля Франции это были ^I-герцог Бургундский, герцог Бурбонский, мессир Луи Савойский и мессир Жан д’Эно

^-II[1551], а со стороны англичан — граф Дерби, граф Нортгемптон, мессир Рейнольд Кобхем и мессир Готье де Мони. Два же кардинала, будучи посредниками в переговорах, ездили от одной стороны к другой. Затем все эти сеньоры провели вместе три дня, почти с утра до вечера, и выдвигали много предложений насчет взаимных уступок, но ни одно из них не было принято.

В то время как шли эти переговоры и продолжалось перемирие, король Англии велел постоянно укреплять свой лагерь и выкопать в дюнах большие рвы, чтобы французы не могли застать англичан врасплох. И знайте, что эти переговоры и задержки очень сильно раздражали защитников Кале, которые хотели увидеть свое избавление как можно скорее, ибо их заставляли слишком долго поститься.

И вот три дня миновали без заключения какого-либо мирного соглашения, ибо король Англии упорно держался того мнения, что он должен стать сеньором Кале, а король Франции желал сохранить город за собой. Поспорив об этом, стороны разъехались, и собрать их вместе больше не удалось. Тогда кардиналы вернулись в Сент-Омер.

Когда король Филипп увидел, что ему придется потерять Кале, то чрезвычайно расстроился. Ему тяжело было уходить, ничего не сделав, однако продвинуться вперед и сразиться с англичанами он мог, только потеряв большую часть своего войска. При таких обстоятельствах дальнейшее пребывание под Кале не давало королю Франции никаких выгод. Поэтому он принял решение сняться с лагеря и выступить в обратный путь. Уже на следующее утро после завершения переговоров король велел в большой спешке собрать шатры, палатки и сложить их в обоз. Распустив всех своих латников и ополченцев, он направился в сторону города Амьена.

Когда защитники Кале увидели, что французы снимаются с лагеря, то совсем упали духом и растерялись. И не нашлось бы на свете такого жестокосердного человека, который, видя их горе и отчаянье, не проникся бы к ним жалостью.

Во время отступления французов некоторые англичане решили испытать удачу и ударили в хвост их войску.^III–IV

[1552] Из англичан при этом никто не погиб, и захватили они повозки, вьючных и верховых лошадей, вино, припасы и пленных, кои были доставлены в лагерь под Кале.

[136]

О том, как жители Кале пожелали вступить в переговоры с противником, и о том, как король Эдуард потребовал к себе шестерых именитых горожан, чтобы свершить над ними свою волю

После ухода короля Франции и его войска с горы Сангат защитники Кале ясно увидели, что все их надежды на помощь пошли прахом. К тому времени они уже так страдали от голода, что даже самые влиятельные и крепкие держались из последних сил. Поэтому, посовещавшись, они рассудили, что лучше им сдаться королю Англии в расчете на его милость, чем позволить уморить себя голодной смертью, одного за другим. Ибо многие могли потерять и тело, и душу из-за голодной ярости. Затем они так горячо попросили монсеньора Жана де Вьенна вступить в переговоры с противником, что он согласился. Выйдя на городскую стену к зубцам, он подал знак осаждавшим, что желает говорить с ними.

Услышав эту новость, король Англии немедля послал на переговоры ^I-монсеньора Готье де Мони и сеньора Бассет^-II[1553]. Когда они подъехали к стенам, мессир Жан де Вьенн сказал им: