«Благородный государь, вы оказываете мне чести больше, чем я заслуживаю, и Бог да вознаградит вас за вашу любезность! Я — бедный человек, желающий себе продвижения, и вы даете мне хороший урок и повод, чтобы я трудился ради этого еще более ревностно. Дорогой сир, я с радостью готов сделать всё, что вы мне поручили. После моего дражайшего и прегрозного государя-короля я не знаю никого, кому бы я стал служить охотней и усердней, чем вам». — «Большое спасибо, Эсташ, — ответил король Англии, — я искренне верю всему этому».
Вскоре принесли вино и сласти, а затем король дозволил всем людям разойтись и удалился в свой покой.
На следующий день, поутру, король велел дать мессиру Эсташу де Рибемону двух ронсенов и 20 экю, дабы он мог вернуться домой. Тогда мессир Эсташ простился с французскими рыцарями, которым пришлось остаться в плену и отплыть с королем в Англию.
Вернувшись во Францию, мессир Эсташ всюду, куда приезжал, говорил так, как ему было наказано и поручено, и носил венец весь год, в соответствии с королевским пожалованием.
[146]
В ту пору ушла из этого мира королева Французская, жена короля Филиппа и родная сестра герцога Эда Бургундского. Тогда же скончалась и госпожа Бонна, герцогиня Нормандская, дочь благородного короля Богемии, погибшего при Креси. Так овдовели сразу и отец, и сын.
Довольно скоро после этого король Филипп женился на госпоже Бланке, дочери короля Людовика Наваррского, скончавшегося под Альжезирой[1588]
. Герцог Жан Нормандский, старший сын короля Франции, тоже вступил в новый брак, женившись на графине Булоньской, вдове его двоюродного брата монсеньора Филиппа Бургундского, который умер под Эгийоном в Гаскони. Обе дамы приходились королю и его сыну очень близкими кровными родственницами, и тем не менее всё было сделано с дозволения папы Климента, правившего в ту пору Церковью.[147]
Прежде вам уже было подробно рассказано о том, как юный граф Людовик Фландрский обручился в Бергском аббатстве с госпожой Изабеллой Английской, дочерью короля Эдуарда, но потом коварно и расчетливо сбежал во Францию и нашел там радушный прием у короля и всех баронов, каковые сказали ему, что он поступил превосходно и очень мудро, ибо этот брак ему совсем ни к чему, коль скоро его хотели принудить к нему насильно. И обещал король, что удачно женит графа в другом месте, к его великой чести и выгоде. Затем дела оставались в таком положении один год или около того.
Герцог Жан Брабантский вовсе не был расстроен всеми этими событиями, поскольку норовил выдать за юного графа Фландрского свою старшую дочь (старшую, если не считать той, на которой женился граф Эно). Он немедля отправил видных послов во Францию и попросил, чтобы король Филипп соизволил способствовать заключению этого брака, а он, герцог, будет ему добрым другом и соседом на все времена, и уже никогда не станут воевать за короля Англии ни он сам, ни его возможные наследники.
Король Франции понимал, что герцог Брабантский — это великий сеньор, который может ему сильно досадить или, наоборот, помочь, если пожелает. Поэтому он был более склонен принять его предложение, чем какое-либо иное. И дал он знать герцогу Брабантскому, что если он сможет сделать так, чтобы графство Фландрское перешло на его сторону, то он, король, охотно даст свое согласие на этот брачный союз и убедит вступить в него графа Фландрского, своего кузена. Герцог Брабантский ответил, что постарается ради этого.
Затем герцог Брабантский сразу отправил знатных послов в добрые города Фландрии, чтобы вести переговоры о браке. И просил герцог с мечом в руке, ибо он велел сказать фламандцам, что если они женят графа на какой-либо другой барышне, а не на его дочери, он начнет против них войну. А если дело сладится, он будет действовать с ними в крепком единстве и станет их помощником и заступником от всех других сеньоров.