Читаем КИЧЛАГ полностью

Суровый московский острог,Нашита тюремная бирка,Со всех принимает дорогВ казематы свои Бутырка.Молодой арестант МахноЧерез частые очень решеткиСмотрел на Москву в окно,В руках – черные четки.Порхает над снегом снегирь,Короткий день января,Ждет арестанта Сибирь,Слава ждет бунтаря.Армию водит свою,Сабель заточенных свист,Рубится батька в бою –Нестор Махно, анархист.Дел не имеет с властями,Рубит красных и белых,Дорога покрыта костями,
Любит удача смелых.Загнан батька в бутылку,Из цепких не вырваться лап,Вспомнил Нестор Бутырку,Вспомнил сибирский этап.Явилась огромная воля,Исправление мигом нелепость,Станица его – Гуляй-поле,Неприступная вольная крепость.Ветра зимнего свист,Бескрайнее южное поле,Батька Махно – анархист,Батька гуляет на воле.

БЕСОВКА

Зинка – редкая бесовка,На крючок попался фраерок,Для нее обычная тусовка,Для него пожизненный урок.Нарисует Зина вариант,Пробьет веселая слеза,
На затылке – черный бант,Черные, веселые глаза.Пригласит на съемную квартиру,Устроит праздник для души,Позовет подельницу Эльвиру –Больно у ней груди хороши.Неприметно свалят дамы,Хозяин явится, качок,Он тоже атрибут программы, –Попался фраер на крючок.Въехал фраер в лажу,Мало, что пусты карманы,Ему навяжут кражу,Не залижешь скоро раны.У Зины варит бестолковка,Отец – бродячий лаутар,Мать – фартовая воровкаИз зареченских татар.Зина – редкая бесовка,
Разденет фраера, как в бане,Известна сразу оконцовка —Пустота и тишь в кармане.

КЛАВА

Распахнуты двери барака,Алкогольная, значит, засуха,Обнюхает вошедших собакаНа предмет похмельного запаха.Собака не любит трезвых,Начинает скулить и гавкать,Прыгать и бегать резво.Из пятой выглянет Клавка.У Клавы – загульный кильдым,Понтовая сквозь пересылка,Фраера напиваются в дым,Пропуском служит бутылка.Клава – прогонная бикса,Подруга закрытого волка,Во рту желтеет фикса,На плече синеет наколка.
Амур стреляет из лука,Вера в свою любовь,Жестока в неволе наука,Остыла буйная кровь.Клава плывет в алкоголе,Едут с похмелья рамсы,Был бы друг на воле,Гоняли бы с пользой часы.А пока скулит собака,Скребут на сердце кошки,Открывает пасть клоака,В глазах мелькают мошки.Отыскала Клава мойку,Брызнула кровь из вены,Пора прекратить попойку,Закачались пол и стены.Собака скулит у дверей,С проверкой пришел участковый,Бригаду вызвал врачей,Значит, день будет новый.

ЗВЕЗДЫ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый дом
Зеленый дом

Теодор Крамер Крупнейший австрийский поэт XX века Теодор Крамер, чье творчество было признано немецкоязычным миром еще в 1920-е гг., стал известен в России лишь в 1970-е. После оккупации Австрии, благодаря помощи высоко ценившего Крамера Томаса Манна, в 1939 г. поэт сумел бежать в Англию, где и прожил до осени 1957 г. При жизни его творчество осталось на 90 % не изданным; по сей день опубликовано немногим более двух тысяч стихотворений; вчетверо больше остаются не опубликованными. Стихи Т.Крамера переведены на десятки языков, в том числе и на русский. В России больше всего сделал для популяризации творчества поэта Евгений Витковский; его переводы в 1993 г. были удостоены премии Австрийского министерства просвещения. Настоящее издание объединяет все переводы Е.Витковского, в том числе неопубликованные.

Марио Варгас Льоса , Теодор Крамер , Теодор Крамер

Поэзия / Поэзия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Стихи и поэзия
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне
Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Книга представляет собой самое полное из изданных до сих пор собрание стихотворений поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Она содержит произведения более шестидесяти авторов, при этом многие из них прежде никогда не включались в подобные антологии. Антология объединяет поэтов, погибших в первые дни войны и накануне победы, в ленинградской блокаде и во вражеском застенке. Многие из них не были и не собирались становиться профессиональными поэтами, но и их порой неумелые голоса становятся неотъемлемой частью трагического и яркого хора поколения, почти поголовно уничтоженного войной. В то же время немало участников сборника к началу войны были уже вполне сформировавшимися поэтами и их стихи по праву вошли в золотой фонд советской поэзии 1930-1940-х годов. Перед нами предстает уникальный портрет поколения, спасшего страну и мир. Многие тексты, опубликованные ранее в сборниках и в периодической печати и искаженные по цензурным соображениям, впервые печатаются по достоверным источникам без исправлений и изъятий. Использованы материалы личных архивов. Книга подробно прокомментирована, снабжена биографическими справками о каждом из авторов. Вступительная статья обстоятельно и без идеологической предубежденности анализирует литературные и исторические аспекты поэзии тех, кого объединяет не только смерть в годы войны, но и глубочайшая общность нравственной, жизненной позиции, несмотря на все идейные и биографические различия.

Алексей Крайский , Давид Каневский , Иосиф Ливертовский , Михаил Троицкий , Юрий Инге

Поэзия