Классические мифы Греции и Рима

– Ну, вот я пришла! – объявила богиня и, сбросив с себя дичину старухи, явилась в своем истинном виде.

Нимфы и лидийские женщины, бывшие в горнице Арахны, воздали богине подобающие ей почести; сама же Арахна, хотя и смущенная, не смирилась перед ней и не чествовала ее. Ярким румянцем зарделось лицо ткачихи, но румянец этот исчез так же быстро, как и появился: так, в час утра светлое небо быстро покрывается пурпуром зари, но румянец зари исчезает бесследно при появлении первых лучей солнца. Упорствует Арахна и стремится вступить в состязание с богиней, заранее уверенная в своей победе.

Началось состязание. Обе соперницы – и богиня, и смертная– встали к станкам и искусными руками принялись за работу.

Принялись они ткать великолепные ткани, пурпуром и всякими другими красками выводили на них цветные узоры. Афина-Паллада изобразила посреди своей ткани скалу афинского замка и славный свой спор с Посейдоном за обладание Афинской страной: двенадцать богов, полных величия, восседают судьями, и в средине их – Зевс. Посейдон источает своим трезубцем из скалы воду, а сама Паллада – в шлеме и эгиде, со щитом и копьем в руках – острием копья извлекает из земли оливковое дерево, благословенный дар Аттической земли, и признается судьями победительницей. По углам полотна богиня изобразила четыре картины, представлявшие примеры того, как карают боги людскую кичливость; по краям же выткала кайму из листьев посвященного ей дерева – оливы.

Состязание Арахны

Арахна же представила на своей ткани историю похищения Европы Зевсом: приняв вид быка, Зевс увлекает на своем хребте похищенную девушку и плывет с ней по волнам моря. Кроме того, выткала она и много других картин, представлявших слабости и пороки небожителей, а вокруг всего – кайму из листьев плюща, переплетенных цветами.

Ничего не смогла сказать Паллада против искусства Арахны; никакой зложелатель не мог похулить ее работы, – ткань ее ни в чем не уступала ткани богини. Только по выбору рисунков было видно, что искусница питала в душе презрение к богам. Увидав эти нечестивые рисунки, Паллада изорвала в клочья всю ткань Арахны и трижды-четырежды ударила ее ткацким челноком, который еще держала в руках. Не вынесла этого Арахна; свила она шнурок, сделала из него петлю и повесилась. Жаль ее стало тогда Палладе, вынула она несчастную из петли и сказала:

– Не хочу я твоей смерти, живи, – но живи, вися в воздухе, и пусть эта кара тяготеет над всем потомством твоим.

Удаляясь, богиня окропила висевшую Арахну соком чудодейственной травы, и в то же мгновение упали у Арахны волосы, она свернулась, конечности ее вытянулись и превратилась она в отвратительного паука.

7. Латона и Ликийские поселяне

В глубокой Ликийской долине находится небольшое светловодное озеро. Посредине озера имелся остров, а на острове – жертвенник, весь покрытый пеплом сжигавшихся на нем жертв и обросший тростником. Жертвенник тот был посвящен не наядам вод озера и не нимфам соседних полей, а богине Латоне, явившей здесь некогда в гневе свою божественность. Латона, любимица Зевса, только что произвела на свет близнецов, Аполлона и Артемиду, и вот снова начала ее преследовать Гера, ревнивая супруга отца богов. Латона должна была покинуть приютивший ее Делос и вместе с детьми блуждать по земле, отыскивая себе новый приют. Раз, в жаркий летний день, пришла она, истомленная долгим путем, на ликийское поле.

Солнце палило своими лучами лишенную покрова голову изнемогавшей от жажды богини. В глубине долины увидала она небольшое чистоводное озеро; по берегам его поселяне резали и собирали тростник. Латона подошла к озеру и, став на колени, нагнулась и хотела глотком чистой воды утолить свою жажду. В тот же миг с криком бросилась на нее толпа поселян и принялась гнать ее от воды. Богиня возражала им:

– Почему вы воспрещаете мне напиться воды? Вода – ведь общее достояние, как свет солнца, как воздух. Прошу вас, не отгоняйте меня от воды; я не собиралась купаться в волнах озера, а хотела только утолить жажду. Изнемогаю я, еле могу говорить от жажды; глоток воды был бы для меня сладким нектаром, он возвратил бы меня к жизни. Сжальтесь, если не надо мною, то над этими несчастными малютками; видите, как жаждут они и с какой мольбой простирают к вам руки.

Кто бы, казалось, не был бы тронут в этот миг мольбами несчастной! Но грубая толпа коснеет в злобе: гонят ликийцы богиню от озера, бранят ее и грозят ей. Мало им показалось этого: они вошли в озеро и, подняв ил со дна, замутили воду. Богиня воспылала гневом. Подняв руки к небу, она воскликнула:

– Ну, так живите же вы в этой тине вечно!