Ключи от Бездны

- Тут уж ничего не поделаешь, - вздохнул Иохим тяжко, оценив краем глаза помянутые кулаки-булавы. - Остается только на добропорядочность полагаться. Коней ваших возьмут, - он кивнул двум мужичкам без формы, помогавшим двигать ворота. - Будут в конюшне. Сами вон у колодца подождите, водички с дороги примите... я кнезу доложу на ваш счет, после выйду к вам с его решением.

Мужички похватали повода и повлекли коней по двору, разоружители поволоклись вслед за кнежим мужем в сторону большого терема, чей шпиль был виден еще на месте схватки, а оставшиеся в меньшинстве двое воинов налегли на ворота, силясь задвинуть тяжеленные створки. То ли они тут на смазывании петель экономили, то ли от старости створки перекосило, но одного человека на каждую оказалось недостаточно. Хастред со вздохом навалился на ближайшую рядом с местным, Напукон спохватился и обрушился всем своим немалым весом на вторую, и под скрип и треск обе помаленьку затворились, сомкнувшись толстенными, в локоть толщиной, ребрами. Дерева здесь явно жалеть не приходилось, не то что в иных дварфийских паласах, где буквально все точено из камня или ковано из стали, а деревянная шкатулка для властных регалий считалась едва ли не драгоценнее самого содержимого.

Указанный Иохимом колодец был тут как тут, в углу двора, и Чумп первым к нему откочевал и принялся накручивать изогнутую ручку ворота, вытягивая ведро. Альций по пути поймал Хастреда за рукав и забормотал ему суетливо:

- Зря вы с кнежего мужа насмехаетесь, сударь! Это такое звание, можно сказать титул — мол, человек кнеза, правая рука, главная опора, советник и распорядитель.

- Вот где ты был, когда это моей жене разъяснить было надо, - насупился Хастред. - Что главная опора и распорядитель, и что кормить стоит надлежаще положению, не вынуждая перебиваться насквозь не полезным, но вкусным и нажористым скорожряком. Эх... Ну хоть одной ожидаемой пакостью меньше.

- Значит, на ее место уже пара других готова набиться, - не дал порадоваться Чумп. Он выволок ведерко, черпанул из него привязанным ковшиком, отпил и всем своим видом дал понять, что отморозил зубы, глотку и мозг. Впрочем, Напукон немало не впечатлился, принял у него ковш и не только пить наладился, но еще и, скинув с головы чужой шишак, плесканул себе на взопревшую макушку.

- Дорого ли нам обойдется потеря письменных принадлежностей? - поинтересовался Хастред осторожно.

Чумп, все еще изображая обмороженного, только плечами дернул. Выглядел он дурень дурнем, настолько для него нехарактерно, что Хастред сразу заподозрил переигрывание. Как и безудержная речь, поведение запросто можно было использовать как инструмент, при помощи которого в головах наблюдателей формируется образ наблюдаемого. Двое на стене — изнутри замка видно было, что они оснащены мощными воротными арбалетами, двое у ворот, рассеянного вида мужичок в слишком нарядной свитке, чтобы считать его случайно болтающимся вдоль фасада терема... Все они, конечно же, делали вид, что совершенно не глазеют, а Чумп, соответственно, делал вид, что им верит и усыплял их бдительность. Между прочим, в полном соответствии с легендарным трактатом древнего дварфа Сунгрима Цзышильда о мастерстве войны — ежели ты ловок, притворяйся растяпой, ежели умен — обалдуем, ежели у тебя есть — можешь нет. Если так подумать и сложить чмень с носом, то выходит, что Чумп и самого Хастреда, старейшего друга и кровного побратима, всю дорогу облапошивал, утверждая, что никаких этих трактатов не читал и вообще брезгует.

- А и говнюк же ты, - высказался Хастред, исходя из этого внезапного прозрения.

Чумп удивился, но не возразил. Что внезапно шло в разрез с логикой Цзышильда, ибо если бы он правда был говнюк, то должен был немедля попытаться представиться чистюлей, а раз не попытался, то, стало быть, обвинения беспочвенны и вся цепь доводов... тьфу. На миг Хастред проникся искренним и серьезным пониманием боковинского тезиса «логика — уссурская лженаука», с таким по жизни ходить, несомненно, просто и радостно.

Рыцарь с магом воззрились на взбесившегося книжника с опаской.

- Будешь ты мне еще затирать, что Сунгрима не читал, - пояснил Хастред, не устояв перед интуитивным желанием не выглядеть буйнопомешанным. Когда-то было все равно, но годы визитов по официальным дворам под бдительным присмотром жены сделали свое дело, выковали из него социально зависимого страдальца.

- Не читал, - невозмутимо откликнулся Чумп. - Ежели в каком-то вопросе мы с ним совпадаем, так это потому, что имеем схожий опыт. Вот, например, ударив врага в спину — ушатать проще. Ты, что ли, думаешь, что это не работает, пока про это не прочтешь в книжице от именитого писарчука?

- В спину, как бы, нечестно, - подал растерянный голос Напукон.

- Не ты ли давеча как раз одному в спину прилетел?

- Ну... я ж не бил. Я ж упал, - рыцарь неуверенно ухмыльнулся. - Несчастный случай.