Клюква со вкусом смерти

– По теории Ломброзо существует некий тип людей, представляющих атавизм эволюции, как отвалившийся хвост, оставивший после себя копчик, и обладают они склонностью к антисоциальному поведению. Так вот этот наш Лесник не что иное, как копчик на теле общества.

– Ага, «а ещё существуют два гена в ДНК, при наличии мутации встречающиеся у преступников», – процитировал Дубовик.

Герасюк с нескрываемым удивлением повернулся к нему:

– Это что сейчас было? Это откуда?

Дубовик рассмеялся:

– Это слова одного моего гениального приятеля, который однажды за рюмкой чая доказывал мне полезность открытия этой самой ДНК для криминалистики, случившегося два года назад.

– А-а-а… Запомнил… – улыбнулся довольно Герасюк. – А то я было уже подумал… Ладно, неважно, что именно я подумал, вот только тогда открыта была структура ДНК, а сама молекула – аж в 1869 году! – наставительно произнес он.

– Я рад за неё! Только нам-то это что-нибудь дает? В данный момент эта столетняя старушка нас к преступнику приблизит? – с усмешкой спросил подполковник.

– Зря смеёшься! – обиделся приятель. – Кстати, что делать с тем окурком, который я подобрал возле ямы? С чем его идентифицировать? И, между прочим, скоро станет возможным по этой самой ДНК находить преступников. Только возможности наши пока ограничены.

– Ладно, ладно, не петушись, – примирительно похлопал его по плечу Андрей Ефимович. – А сравнить надо вот с чем, – он вынул из кармана спичечный коробок, в котором находился окурок с озера.

– Вот видишь, есть материал. А если бы к нему приложить ещё и соответствующую техническую оснастку, я бы тебе сказал, один и тот же человек курил его, или разные, со стопроцентной точностью. Именно благодаря этой старушке. А потом, когда нашёлся бы подозреваемый, я ответил бы на самый главный вопрос: кто есть кто!

– Хорошо, хорошо! С наукой не спорю, с тобой тем более, но пока у тебя на вооружении лишь твой микроскоп, так? Значит, постарайся выжать ответ на первый вопрос хотя бы процентов на пятьдесят, хотя бы…

– Так вот зачем тебе, Андрей Ефимович, понадобился этот окурок, – Поленников качнул головой. – Знал, что так будет?

– Ну, что вы! Это называется «товарищ случай». Не более того.

– Да, серьёзная у вас работа, филигранная. У нас, армейских вояк, всё как-то проще, что ли… А теперь я, вообще, погряз в отчетах, хорошо хоть Лида помогает.

– Строго спрашивают? – с участием спросил Дубовик.

– Да не то, чтобы очень, но пчёлы ведь план не понимают. А бухгалтер наш всё считает-подсчитывает. До Загоскина бухгалтером у нас был Калюжный, вот с ним было проще решать все вопросы. Без крючкотворства был мужик – три года назад умер. И ведь в прошлом месяце вроде всё уже решили, а неделю назад вдруг оказалось, что денег маловато на счете колхоза. Понимаю, ведь туда и сетку металлическую надо купить, хорошие легкие доски, скрепы, железо для крыш. Дорого, но ведь пчёлки все затраты окупают мёдом. Омшаник ремонта требует, иначе следующую зиму пчёлы не перезимуют. Но надеюсь, всё же, что утрясётся этот вопрос.

– Значит, старые ульи у озера всё-таки хотите ремонтировать?

– Пока придётся подождать. Мы с Загоскиным ревизию провели, он и смету составил. Ну, попросил подождать, пока правленцы утвердят. А пока действующими ульями буду заниматься. Своих денег всё равно не хватит.

Глава 14.

Поспать удалось часа три.

Ещё не рассвело, когда под окнами раздался шум подъехавшей машины.

На крыльцо вышли Поленников с Дубовиком.

Приехал Ерохин.

Дубовик с нескрываемой радостью приветствовал капитана.

– Товарищ подполковник, разрешите доложить: задание выполнено! – откозырял Ерохин.

– Вижу-вижу, доволен, – Дубовик заботливо посмотрел на подчиненного. Бледное лицо и красные глаза того красноречиво говорили о том, что выполнение задания далось ему нелегко. – Сколько спал?

– Часа четыре, за все эти дни. Но зато!.. Вы не представляете, что мы раскопали! – не смотря на усталость, Ерохин был возбужден.

– Рад, рад! Только давай сейчас в постель, докладывать будешь потом! – Дубовик легонько подтолкнул Ерохина к крыльцу. – Яков Харитонович, раскладушка найдётся?

– Да я уже выспался, – потягиваясь, на крыльцо вышел Герасюк. – Приехал, значит? Иди, на диване место свободно.

– Товарищ подполковник! Если можно, я бы выпил крепкого чаю, доложил бы всё – не терпится – а уж потом, со спокойной совестью, и на боковую! Разрешите?

– У меня кофе найдётся хороший, – следом за мужчинами вышла и Лидия Семёновна. – Давайте все в дом, ранний завтрак вам организую.

– Найти адрес, куда наведывалась Кокошкина, оказалось несложным. Напротив универмага в Энске, если вы помните, находится здание почты и сберкассы. Так вот, туда я отправился в первую очередь, а ребята Сухарева – в универмаг. Одним словом, посещала она именно сберкассу, делала денежные вклады. И, должен сказать, весьма внушительные! Зимой их почти не было, а, начиная с весны, они приобретали систематический характер. Длилось это в течении трёх лет.

– Шантаж? – Герасюк посмотрел на Дубовика, тот пожал плечами, а у Ерохина спросил:

– Ювелирные мастерские и скупки проверял?