«Князья, бояре и дети боярские». Система служебных отношений в Московском государстве в XV–XVI вв.

Своеобразный срез смоленских помещиков представляет список имен в «Синодике, убиенных во брани», «которые померли в царев приход крымского царя Девлет Кирея» в 1571 г. Анализ этих имен показывает, что рост численности смоленской корпорации происходил в том числе за счет внутренних ресурсов – активного привлечения к службе представителей земецких фамилий. В общем ряду погибших по крайней мере трое были выходцами из земцев – И.М. Шестаков, И.Л. Дернов и Б.И. Копылов. Начиная с 1560-х гг. представители земецких фамилий начинают встречаться в посольских книгах в качестве гонцов. В 1562 г. двое земцев участвовали во встрече литовского посланника. Какое-то количество земцев наряду со смоленскими помещиками участвовало в полоцком походе 1563 г. В следующем году в качестве гонцов от смоленских воевод ездили К. Ортюхов и Еня Ширков. Земец М. Садилов упоминается в 1576 г.[507]

Десятня новиков 1596 г. показывает, что смоленская корпорация в это время делилась на две части: собственно дети боярские и земцы. При создании этой корпорации, таким образом, была использована отработанная в Новгородской и Псковской землях схема, предусматривавшая несение службы земцами по особым спискам. К этому времени подобное деление было уже довольно условно. Земцы участвовали в поместных раздачах, принципиально не отличались от других служилых людей смоленского «города». Явные выходцы из земецких фамилий Р.В. Чечетов, А.С. Бердяев, а также А.К. и И.К. Груздавцевы вошли в этой десятне в число детей боярских. Очевидно, что некоторые из земцев еще при существовании упомянутого размежевания могли переходить в состав детей боярских[508].

Смоленская десятня 1606 г. окончательно устранила это размежевание. Фамилии «земцев» и «детей боярских» в ней были взаимно перемешаны друг с другом, в зависимости от служебного статуса, хотя на бытовом уровне подобное деление сохранялось спустя еще некоторое время. В 1606 г. при встрече польского посольства смоленским наместникам предписывалось отправить с грамотой «сына боярского или земца». В «Повести о победах Московского государства» упоминаются смоленские «дворяне и земцы». Местные «земцы» Козловские (дети боярские) выпросили себе в 1610 г. поместье у короля Сигизмунда[509]

.

Можно предположить, что проникновение земцев в круг детей боярских началось значительно ранее конца XVI в. К числу коренных смолян принадлежали, видимо, Озеренские. Озеренский стан существовал на территории Смоленского уезда. Донской Озерецкой (Озеренский) встречался в десятне 1596 г. среди земцев. С другой стороны, еще в 1566 г. сын боярский Ф. Озеренский ездил от смоленских воевод на рубеж[510].

По тому же пути шло проникновение земцев Роздеришиных в состав детей боярских в соседнем Торопецком уезде. Писцовая книга конца 1530-х гг. фиксирует целое гнездо представителей этой фамилии, оставшихся на своих землях после присоединения Торопца. В той же десятне новиков 1596 г. И.П. Роздеришин числился среди местных детей боярских[511].

Некоторые из бывших смоленских земцев согласно десятне 1606 г. приобрели статус дворовых детей боярских. Обращает внимание компактность расположения их имен в этом источнике. Первый блок, помещенный среди детей боярских с окладом в 450 четвертей, включал в себя Т.В. Алтуфьева, С. Карманова Шестакова, В.И. Петрыкина, Ю.В. и Б.И. Шестаковых. Второй, расположенный уже ниже, в окладе 400 четвертей – И.П. Коптяжина, И.Ф. Ильищева, И.В. Шестакова, Лиховата Ширяева Лыкошина, Н.М. Озеренского, Н.Т. Лыкошина, Посника Т. Шестакова и С.А. Коверзина. В этой же рубрике чуть ниже обнаруживается и третий блок, состоящий из Г.М. Шестакова, Б.И. Лосминского и Г.М. Озеренского. Для большинства из них очевидны связи со смоленским боярством[512]

.

В дальнейшем при перечислении дворовых детей боярских, которые служили «со отцы», подряд упоминаются представители тех же фамилий: Зилот Зиманов Озеренский, И.Д. Петрыкин, И.Е. Лакушин (Лыкошин), М.Т. Шестаков, Б.Е. Озеренский, Г.В. Петрыкин и Г.Б. Шестаков. К ним добавились также Нелюб В. Раков и Рахманин Дернов, для которых происхождение из земцев является вероятным[513]. Наконец, в списке дворовых новиков «в сотниках» вместе были названы Б.Т. Шестаков и А.В. Петрыкин. Подобные примеры можно обнаружить и при перечислении городовых детей боярских[514]. Десятня 1606 г., вероятно, опиралась на какие-то предшествующие ей списки земцев.

Анализ десятни новиков 1596 г. показывает, что в целом земцы не слишком высоко котировались в служебном отношении. Если новики из «московских» фамилий начинали свою службу с оклада в 300 четвертей, то для новиков из числа земцев этот уровень был в два раза ниже – всего 150 четвертей[515]. Количество дворовых детей боярских из земцев не соразмерялось с их общей численностью. В десятне 1606 г. почти все они были записаны в качестве городовых детей боярских. Исключительно из их числа комплектовались дети боярские, «которые осадную службу служат».