Князья Империи

— Что вы такое говорите? — замахал руками Дорнье. — Вино говорит вашими устами. Идите домой и хорошенько протрезвейте! Мы хоть и недовольны нашей судьбой, но не преступники и не заговорщики! Людям с подобными воззрениями не место среди нас… Вы должны немедленно уйти!

Гости поддержали хозяина и все стали прогонять беспокойного министра, из дома Дорнье.

— Как я и предполагал, здесь собрались лишь трусы да плаксивые девчонки, — презрительно буркнул Кали, покидая торжество. — Ваш удел страдать и подчиняться. Не вы, меня прогоняете — я сам ухожу, потому что мне противно находиться рядом с вами…

Пошатываясь, и поддерживаемый слугами, он покинул дом министра Дорнье. Однако когда Сэд оказался на улице, походка его снова стала твёрдой и уверенной. Он был не так пьян, как хотел казаться. Генерал-министр молча шёл по пустой улице к стоянке своего флайкара и о чём-то усердно размышлял. Буквально через несколько шагов его остановил тихий окрик. Сэд повернулся и увидел, что его догоняет один из слуг Дорнье — личный секретарь министра вооружений.

— Господин, — тихим голосом сказал слуга, — мой хозяин просит вас не покидать дом и дождаться его во внутренних покоях. Скоро гости уйдут, и он хотел бы с глазу на глаз поговорить с вами об очень важном деле.

Кали молча улыбнулся и последовал за слугой обратно в дом…

Когда через час все приглашенные на торжество гости благополучно разошлись, министр Дорнье вошёл в свой кабинет, где его уже ожидал Сэд.

— Господин Кали, — быстро начал говорить Дорнье, поклонившись Сэду, хотя тот был ниже его рангом, — во-первых, я хочу принести вам извинения за те грубые слова в ваш адрес, которые я произнёс на торжестве и за то, что прогнал вас из своего дома. Я говорил и действовал так, чтобы отвести подозрения от себя и чтобы ни у кого не возникло мысли, что я полностью разделяю ваши слова. Вокруг вертится много соглядатаев Бадура, а голова у меня одна и я рассчитываю её сохранять на шее как можно дольше…

— Я не держу на вас никакой обиды, — поклонился в ответ Сэд Кали. — К тому же я сразу понял, что вы говорили не то, что на самом деле думали.

— Вот и хорошо, — радостно ответил старик, — а то я уже боялся, что нажил в вашем лице очередного врага. Итак, скажите мне господин генерал-министр, все те слова, которые были произнесены вами на торжестве, это правда или лишь театральная постановка?

— Какие именно, слова? — спросил Сэд, хитро улыбаясь, — о том, что большинство ваших гостей являются трусливыми мышами или о том, что я готов убить Усема Бадура?

— То, что многие их мною приглашённых, являются очень нерешительными людьми — я знал и без ваших слов, — ответил Дорнье. — Главное, что меня интересует — это, на самом ли деле вы готовы совершить покушение на Бадура?

— Доказывать вам этого я не намерен, — высокомерно ответил Сэд, — да и не смогу. О моей решительности вы узнаете завтра, когда я буду встречаться с диктатором.

— У вас на завтра назначена аудиенция с генералом Бадуром?

— Да, завтра с утра мы встречаемся с ним на орбите планеты по поводу подготовки флота для наступления на мятежные силы, которые собирает Птолемей Янг.

— И во время этой встречи вы намерены его убить? — ещё раз, не веря своим ушам, переспросил Дорнье.

— Да, я убью узурпатора, — спокойно ответил Кали, попивая вино.

— Это благородный и героический поступок, который принесёт вам великую славу, а государству — освобождение! — воскликнул старый министр. — Однако вы должны понимать, что в окружении его телохранителей вы обречены на смерть. Как бы вы не были сильны и хитры, боюсь, что вам не удастся покинуть его каюту живым.

— Если моя смерть будет ценой освобождения Империи от тирана, я согласен на такой размен, — героически ответил Сэд Кали, вставая с кресла и собираясь уходить. — Простите меня министр Дорнье, я немного устал и должен хорошо выспаться перед завтрашней аудиенцией.

— Постойте, мой друг, — остановил его старик, — ещё один важный вопрос. Как вы намерены убить генерала?

— Этот способ не отличается новизной, — усмехнулся Сэд. — Так как боевое огнестрельное оружие я не смогу пронести, да и фамильные мечи, тоже изымает его охрана, я спрячу у себя под доспехами кинжал и нанесу удар Бадуру, когда он этого не будет ожидать. Его доспехи не успеют среагировать, если генерал повернётся ко мне спиной. Тиран доверяет мне ещё со времён подавления восстания Гедеона Шира. Тогда мы сражались с ним бок о бок и помогали друг другу в нескольких битвах… Он мне верит и рано или поздно отвернётся…

— Я уверен, что удобный для нападения момент настанет, — согласился Дорнье, — но вы не сможете обмануть и опередить защитную систему его боевых доспехов!

— Чушь, — отмахнулся Сэд, — и я, и многие другие, кого я знаю, наносили подобные удары со спины и доспехи оказывались бессильны.

— Какие доспехи — солдатские, офицерские, генеральские? — продолжал старик, — А вы знаете, что после покушения, Бадур, пользуясь императорской печатью, обновил свои доспехи до высшего уровня…

— Не может быть! — изумился Сэд, понимая, что его план рушится на глазах.