Книга аэда

Он уже дошел до самых важных строк о дружбе и преданности, когда внезапно за спиной царя возник женский силуэт. Сначала Рагдар подумал, что это рабыня, но, вглядевшись получше, замолчал, пытаясь осмыслить увиденное.

За правое плечо царя встала ульмийка в белых ритуальных одеяниях Даэрры Атальпас. Ее нос и нижняя часть лица переходили в воробьиный клюв, а глаза горели альгирдом. Рагдар осмотрелся – и понял, что никто не видит ее, кроме него. Пауза затянулась. Вальдерас обернулся, поняв, что что-то привлекло внимание Рагдара, но увидел лишь рабыню.

– Рагдар, мы ждем, – попытался он приободрить друга, по-своему истолковав его молчание.

– Я всё. – Рагдар не мог отвести глаз от твари. Непрочитанные строки стерлись из памяти, словно их и не было. Неужели исполнились слова отца и его время видеть Тени пришло?

Вальдерас не скрывал своего разочарования: все выглядело так, будто Рагдар решил примкнуть к придворным льстецам, ожидавшим милости за угодную царскому уху похвалу.

В ту же ночь Рагдар, захватив в дар Неназываемому, но Многоименному тильзанский кинжал, направился в Заречный храм – передать весть погибшему год назад отцу, чтоб тот был покоен в Полях Вечной Пахоты, что единственный его сын принял бремя рода Кханков, что кэльву он постиг до конца.

Позже Рагдар пытался собраться с мужеством, чтобы объясниться с другом, но теперь каждый раз видел зловещую тень за его плечом. Памятуя судьбу изгнанного из Ульма отца, он не рискнул рассказывать о ней Вальдерасу: лучше оставаться рядом, чтоб вмешаться, если она начнет одолевать друга, чем быть изгнанным в Сариссу. Но каяться в своих ошибках последних двух лет при таком свидетеле стало еще невыносимее, чем наедине. Приходилось лишь беспомощно наблюдать, как жизнь разносила их в разные стороны.

И сейчас, провожая Вальдераса взглядом, Рагдар различал женский силуэт с воробьиной половиной лица. Но если раньше она молчала, то теперь что-то нашептывала на ухо царю. И от этого стало еще страшнее, чем от ее присутствия.

– Вальдерас, стой! – окликнул друга Рагдар.

Тот ускорил шаг, сделав вид, что не слышит.

– Стой, кому говорю!

Вальдерас обернулся:

– Что тебе? – Он был раздосадован.

– Ты что-то не договариваешь про ребенка.

– Сколько раз я с тобой говорил, да ты мало слушал, – и Вальдерас поспешил уйти.

* * *

На торжество в честь рождения царевны были приглашены лишь родные царицы и друзья царя. Все шло странно: Вальдерас не объявлял всенародные гуляния под предлогом, что еще не выбрал имени для новорожденной. Лица родителей оставались каменными, как будто дочь умерла, а не родилась. Да и веселье гостей казалось наигранным, словно их тяготила страшная тайна.

Рагдар дождался, когда Бальвир вышел из трапезного теуна, проследовал за ним и, нагнав, положил руку ему на плечо:

– Надо поговорить.

Бальвир развернулся и презрительно смерил Рагдара взглядом:

– О чем мне с тобой разговаривать?

– О дочери Вальдераса.

– Она родилась. Ты ее видел. Чего еще?

– Ты думаешь, я не замечаю, что что-то затевается?!

– Светлейший Кханк изволит интересоваться чем-то, кроме баб, потасовок и выпивки?!

Рагдар схватил его за грудки, с силой вжал в стену и прорычал:

– Вальдерас в беде, и если мне потребуется свернуть тебе шею, чтоб выяснить, что происходит, не сомневайся – я это сделаю!

– Вальдерас в беде последние два года, но ты спохватился только сейчас! – Бальвир буквально выплюнул эти слова, вкладывая в них все презрение, на которое был способен.

От неожиданного обвинения Рагдар даже ослабил хватку. Бальвир вывернулся и яростно заорал ему в ухо:

– Хочешь, чтоб я тебе рассказал?! Получай! Два года назад Вальдерас спас наши шкуры в Дорожном дворце! И мы тогда решили, что станем бороться за венец Ульма! Не забыл?!

– Да помню я! – Рагдар, никогда не видевший Бальвира таким, оторопел и даже не пытался вырваться из мертвой хватки.

– Точно помнишь?! А может, арс смыл твою память?

– Мы вместе помогали Вальдерасу! Что тебе не нравится?!

– До коронации – да! А после?! Ты хотя б раз за эти два года задумывался своими отшибленными в драках мозгами, что такое стать царем Ульма человеку вроде Вальдераса?! Сыну отступившейся Даэрры Атальпас и царя проклятого народа?! И никого – из родных! А из друзей – только мы трое! Трое! И вот с этим раскладом надо удерживать власть над Ульмом! Ты еще веришь, что у него после коронации все складывалось благополучно?!

– Я воин! Чем я мог быть полезен в дворцовой возне?! – Рагдару самому от себя стало противно. Бальвир был прав, а он пытался в очередной раз утешить себя ложью.

– Пока вы с Нартором хлебали арс, портили девок и глумились над стражей, Вальдерас бился за жизнь, располагая только царским чутьем! А из троих друзей – только я! Вокруг же – враги и зрители, которые выжидали, сможет ли бледнокожий ублюдок раскрыть заговор, разоблачить карагартского соглядатая и вообще – удержаться! Даже ставки делали!

– Почему ты не говорил? – глухо, уже не пытаясь оправдаться, спросил Рагдар.

Бальвир ослабил хватку.