Книга отзывов и предисловий

раньше читала только по-русски рисовала окружности плоскоститеперь увидела бооха слишком близкомного цветов увиделабудто у памятника стою у подножия обелискаоказывается чтобы быть счастливой никуда ходить не надовсе рядом все под рукой и любовь и золото и наряды

Это синкретический мир, в котором действуют «церковные и цирковые»: такое сочетание наводит на мысль о юродстве – и среди многочисленных женских персонажей книги есть Марина и Анна, немного напоминающие сорокинскую кликушу ААА: «марине до прогулки была валерьянка / марине был пустырник / марине была холодная белая мокрая тряпка / марине была анна в тоске самоубийства / воображаемый друг андрогин и тиранка», – пишет Анашевич и дальше цитирует почти дословно знаменитое ахматовское стихотворение. Такой прием искаженной/дополненной цитации у Анашевича называется «курсив немой» – вкраплениями в книгу становятся обширные цитаты из Слуцкого, Вознесенского («плачет девушка у банкоматов»), а то и певицы Глюкозы. В результате экосистема становится похожей на сорочье гнездо, куда приносят все новые находки «старикистарухи», причем старух гораздо больше, чем стариков, – это могут быть отставные порноактрисы или насельницы русских коммунальных трущоб, уверяющие, что за ними следит «живой еще избранник». Близкий к рэпу стих Анашевича оказывается удивительно подходящим для разговора о старости – с ее тоской по прошлому, табуированными эротическими желаниями, вниманием к смерти:

потрепанные пенсионерки сегодня зажигали как умелибес времени бес фальши бес мужчинкричали плакали звенели слоямисловно торт наполеонседые волосы морщины такой смешной аттракционглумилась над богами над друзьямиартрит ишемическая болезнь варикозное расширение венкагор домашняя выпечка силиконовый член

старухи шли по району топлесс неглиже высохшие грудипредсмертный драйв хлебали горькуюна помойке и в чьем-то гаражесемьбывших прекрасныхбывших страстныхбывших стройных нежных работоспособных

блестки радости блестки смерти game over

Каждый раздел книги завершается многочастной и многоперсонажной поэмой: герои и героини этих поэм куда-то движутся, но далеко не уходят; они ищут себя и умирают – их существование само по себе добавляет подробностей густонаселенному пространству книги. Словом, это восхитительная книга с редкой для русской поэзии интонацией – что-то отдаленно похожее можно найти разве что у Линор Горалик (к ее известному стихотворению «Вся столица сияла, сияла да толковала…» Анашевич отсылает в одном из текстов книги) и Сергея Уханова, а в качестве зарубежной параллели можно назвать клаустрофобический, невротический мир Эугениуша Ткачишина-Дыцкого.

Юрий Смирнов. Астра. М.: ИД «Городец», 2021

Горький

«Астра» – вторая книга украинского поэта Юрия Смирнова, выпущенная импринтом «Вездец»: первой была вышедшая в 2020‐м «Вселенная неформат» – ее проиллюстрировал Олег Пащенко, новую – Мария Кустовская aka Дана Сидерос. «Астра», в которую вошли стихи 2019–2020 годов, логически продолжает предыдущую книгу: Смирнов – мастер балладного монолога и нарратива, и здесь мы снова сталкиваемся в первую очередь с историями – рассказанными умело и захватывающе, так, что захватывает и самого говорящего. Точная рифма будто бы приходится к слову, разбиение строк соответствует членению фраз, современность накрепко монтируется с древностью, реальность – с «Игрой престолов». Рифмы выстраивают ассоциативный ряд, напоминающий о рэпе:

Я с детства знаю этот широкий жгутДля перетягивания артерий.Какой-то псих сеет страх,

И вот уже в кровь поступает дейтерий,И ты водородная бомба,Ты один из драконов Дейнерис,Ты трусливая шавка,Ты мертвый мрак,И анамнезис твой шепчет —Заткнись и беги,Дуррак.