Книга поддержки. Как справиться с любыми потрясениями и стать сильнее

Со сколькими вы столкнетесь? Все, с кем я разговаривал, даже те, кому за 20, прошли через один или два; никто старше 40 не пережил меньше трех; некоторые люди пережили шесть или семь. Мы подсчитали, что среднее значение составляет от трех до пяти за всю жизнь. Это приводит к интересной формуле: каждый десятый разрушитель становится жизнетрясением.

Что же общего у всех этих событий? Я выделил две важные переменные: личное в противовес коллективному и добровольное в противовес навязанному.

Личное означает нечто, что происходит только с вами (смена профессии, проблемы со здоровьем, потеря дома), а коллективное – это событие, которое случается с вами вместе со многими другими людьми; это может быть ваш район, ваше сообщество, ваша страна или что-то большее (рецессия, война, стихийное бедствие). Мы обнаружили, что 87 процентов жизнетрясений были личными, 13 процентов – коллективными. Что примечательно в этом открытии, так это то, что люди все меньше и меньше подвержены влиянию общих, коллективных событий. Если бы я проводил эти интервью в XX веке с его двумя мировыми войнами, Великой депрессией, борьбой за гражданские права и права женщин, количество коллективных событий, несомненно, было бы больше.

Добровольное означает, что человек сам инициировал изменение (роман, смена работы, смена религии), а навязанное означает, что это случилось с вами (у вашего супруга роман, ваш дом сгорел, вас уволили). 43 процента наших жизнетрясений были добровольными, 57 процентов – навязанными.

Наложив эти две переменные друг на друга, я создал матрицу жизнетрясений:

Поскольку многообразие этих случаев настолько велико, а различия между ними столь важны, стоит более подробно остановиться на том, как эти события влияют на нашу жизнь.

«Мне казалось, что весь мир против меня»

Личные навязанные жизнетрясения являются самой большой разновидностью – почти 50 процентов.

Лиза Портер родилась в Вермонте в семье добровольцев Корпуса мира (Корпус мира – независимое агентство и волонтерская программа, реализуемая правительством США и предоставляющая международную помощь в социально-экономическом развитии. – Прим. пер.)

, которые вскоре переехали на Сайпан, небольшой остров между Японией и Филиппинами. Ее родители расстались, и Лиза с мамой остались жить на острове. «Я выросла в тесной коллективной культуре азиатского острова, – рассказывает она. – Я чувствую, что запрограммирована уважать старших, быть частью сообщества, не выделяться на фоне окружающих. Поэтому, когда подростком я с мамой переехала в Кембридж, штат Массачусетс, то была совершенно несчастна и хотела вернуться назад».

Однажды в 15 лет Лиза пришла в театральный кружок и внезапно обнаружила то сообщество, по которому так истосковалась. «Я нашла свою семью. Моя собственная семья была маленькой и одинокой, но здесь я чувствовала, что меня любят и слышат». Всю школу и колледж Лиза была театральной фанаткой; она училась в аспирантуре по управлению в сфере искусства. Она переехала в Нью-Йорк, начала преподавать режиссуру, вышла замуж, развелась, снова вышла замуж и в 35 лет наконец обзавелась взрослой семьей, которую давно искала. Она была счастлива в любви, согласилась на престижную работу в Калифорнийском университете в Сан-Диего и только что родила дочь Дейзи. «Я ощущала свою связь с этим миром, у меня была цель, я выбралась на поляну из темного леса и увидела жизнь в виде россыпи звезд над головой».

Но что-то было не в порядке с Дейзи. У нее были проблемы с глазами, она не ползала и не ходила до двух лет. «Никто не мог сказать нам, что происходит, – продолжала свой рассказ Лиза. – Наконец, к нам подошел социальный работник и осторожно намекнул, что поблизости есть детский сад для детей с особыми потребностями; возможно, нам стоит сводить туда Дейзи в гости».

«Я подумала: “Что?” — продолжает Лиза. – Это был тот момент, когда люди пытаются сказать вам то, о чем не хотят говорить».

Оказалось, что у Дейзи неврологическое расстройство аутистического спектра. Шок был сильным. «Я снова почувствовала себя в том темном лесу, – вспоминает она. – Мне казалось, что весь мир против меня. Я преодолела вселенную: это странное воспитание, родителей, которые не были готовы быть родителями. А теперь все повторялось сначала».

Но она и ее муж Андерс быстро решили не упиваться жалостью к себе. Андерс согласился поменяться ролями и взять уход за ребенком на себя. Лиза погрузилась в исследования о нейроатипичных детях. «Я купила свою первую большую книгу о мозге. Внезапно мне пришлось узнать о нервной системе, сенсорной системе, нейропластичности. Хотя больше всего на свете я люблю преподавать, мне пришлось стать учеником. Дейзи стала учителем в классе без учебной программы».