Кое-что об архимагах

Наконец, родич шагнул к ставочных дел мастеру — но через пару шагов уверенно повернул к линии стражи, нацелившись на постамент со сферой-артефактом.

— Мудро, — хмыкнул кукольник. — Этот тоже топил котят? — с иронией вопросил он.

Громко хлопнуло со сцены — растяпа-распорядитель неловким движением смахнул сферу с тумбы и еле успел ее догнать у границ платформы, чуть не растянувшись на настиле.

Толпа взревела довольным гоготом. Растянул в довольстве губы Кеош — как и люди букмекера по ту сторону от стражи.

— Прием продолжится после обеда! Всем разойтись! — гаркнул недовольно распорядитель, подбирая сферу. — Что прешь⁈ Видишь — упало, проверить надо!

— Да я не к вам, — весело отмахнулся от него Филипп, продолжив уверенный шаг к сцене.

— Стража!

— Я к святым людям, — не останавливаясь, взмахнул выигрышным билетом Фил. — Пожертвование передать и поклон от духовного наставника, вместе с рекомендательной грамотой!

— Не препятствовать! — зычным голосом донеслось от церковников, и стража встала как вкопанная.

— Тоже мудро, — закряхтел мастер, медленно разворачиваясь. — Нам, пожалуй, уже пора.

— Постойте, — недоумевал архимаг. — Но потом-то его все равно убьют?

— Кого? Нового храмового служку? — подтолкнул он Кеоша в плечо. — Сам же слышал про грамоту.

— Да какой он служка! Это мразь, заслуживающая сгореть живьем! — трясло Кеоша от вида коленопреклоненного Филиппа, над которым церковники благосклонно изучали потрепанные документы и выигрышный билет.

Документы — от какого еще наставника⁈ Деревенского храмовника, с его молитвами и главной книгой⁈ За спиной все прокрутил, болезным притворяясь, заранее готовился⁈

— С-скотина… — Истовой ненавистью проняло архимага от вида церковников, целующих темного в лоб и со светлыми лицами осеняющих его храмовым знаком.

— Ну и семья у вас… — проскрипел осуждающе кукольник, поплотнее заворачиваясь в шаль.

— Получается… получается, я не смогу попросить его смерть в конце года? — от гнева не услышал его слова архимаг.

— Ты смотри, чтобы он сам не развел под тобой костер, — аккуратно уцепил его за голову мастер-кукольник, чтобы пригнуть под низкую арку входа и помочь войти в стылый и сырой коридор.

— Ну он хотя бы будет учиться здесь? — пытался успокоиться Кеош.

— Разумеется, в седьмом здании от солнца, — хмыкнул наставник. — Но нам, благословленным тьмой…

«…!!!»

— … не рекомендуется появляться в храмовых чертогах.

Обед в огромной столовой — практически пустой из-за праздников, связанных с приемом новичков — кое-как успокоил и примирил архимага с ситуацией. В конце концов, можно сбежать до конца года — а до того заниматься поиском информации. Библиотека тут обязана быть — как и личные коллекции преподавателей.

Понять бы, кто и зачем вообще построил тут это здание, и какими целями руководствовался… Потому что тот нищий бардак, что был за стенами академии, не потянул бы магов-слуг, а магов-господ тут готовили в слишком большом количестве.

Во всяком случае, вновь стоя среди выстроившихся на площади, Кеош почти не косился на Филиппа, стоящего подле храмовников. Будет время свести счеты.

Обеденное время тут отмеряли по солнцу — стоило светилу покинуть зенит, как толпа стала вновь прибывать до прежних значений. Но до того как жуликоватый распорядитель установил сферу на прежнее место, случилось событие, на короткое время значительно поднявшее архимагу настроение.

Через всю толпу, звонко хлестая кнутами и разгоняя злыми окриками раззяв, неспешно двигалась конная процессия из десятка всадников с белой каретой, запряженной четверкой. Двигались они нагло, нацелившись к стенам академии по прямой, и даже не думая как-то обогнуть людское море, опрометью шарахающееся в стороны.

Остановились они прямо перед линией стражи, уважительно поклонившейся карете и шустро организовавшей парадный коридор до сферы — которую нервничающий распорядитель вместе с тумбой вынес с постамента и установил поближе, тоже согнувшись в поклоне.

Спешившийся всадник расторопно приоткрыл дверцу кареты и распростерся на земле — чтобы изящная ножка девушки, вышагнувшей из экипажа, наступила на его спину, как на ступеньку.

Облик гостьи был прелестен — дивное создание, огненно-рыжее, в ослепительной красоте юности и огромном количестве полупрозрачных лепестков шелка, собранных в единое платье. Единый выдох вожделения и очарования пронесся над площадью — в котором безнадежно утонули два проклятия, произнесенных рядом с именем — Аркадия.

— А ее, ее жизнь я могу попросить? — воодушевился Кеош.

Звонко хлестнула оплеуха — и архимаг еле сдержался, чтобы не ударить наставника в ответ.

— Дурень, тебе же сказали — людскую жизнь проси, — зло проскрежетал мастер. — А это — светлейшая!

— Она что, не человек? — усилием воли спрятал Кеош злой взгляд.

— Из какой ты дыры вылез? — изумился кукольник. — Светлейшие — это не люди. Это — светлейшие, — наставительно произнес он.

— А чем они отличаются от людей? — куда тише спросил архимаг, глядя, как Аркадия с мягкой улыбкой, за которую, казалось, любой ею одаренный убьет не задумываясь, подходит к сфере.