Когда дождь и ветер стучат в окно

На Бастионной горке, бывшей местом таких встреч и знакомств, Лейнасар с приятелем обратили внимание на двух девушек. И девушки заметили, что ими интересуются. Знакомство состоялось. Гуляли вчетвером. Потом разделились на пары. Приятель остался с Илзе, как раз с той, которая приглянулась Ансису. Илзе была небольшого роста, стройная и бойкая. Ее подруга Марта — повыше, с грузноватой походкой, медлительная. Обе работали на какой-то фанерной фабрике.

Новые знакомые часто встречались на Бастионной горке. Однажды Ансис и Илзе остались на минутку вдвоем. Лейнасар, запинаясь, предложил Илзе встретиться через несколько дней в саду Виестура.

Илзе, понимающе взглянув на Ансиса, тихо захихикала и сказала:

— Хорошо. Приду. Вы мне тоже больше нравитесь.

Когда все снова были вместе, Илзе сказала, что у нее разболелась голова, и ушла.

После этого они уже никогда не гуляли вчетвером.

В саду Виестура оба чувствовали себя виноватыми, разговор не клеился. Но вскоре неловкость рассеяла беспечная Илзе. Как на беду, начал моросить дождь, грозивший прервать первое свидание. И Ансис решился на дерзкое предложение. Родственница уехала в Приежусилс — к его родителям за продуктами. Квартира в его распоряжении. Можно съездить к нему и спокойно поболтать.

Илзе ответила не сразу, затем лукаво спросила:

— А это не опасно?

— Думаю, что нет.

Они быстро побежали к остановке и, уже промокшие, вскочили в трамвай, шедший на Саркандаугаву.

В квартире, снимая с Илзе мокрые туфли, Ансис поцеловал ее голые ноги. Она осталась у него до утра.

Утром Ансис проводил Илзе вниз по лестнице. В нескольких шагах от двери стояла Марта. Волосы ее были растрепаны, вся она промокла под ночным дождем. Марта взглянула на них застывшими глазами, стремительно отвернулась и убежала.

Так это повторялось несколько раз подряд. Где бы Ансис с Илзе ни встречались, всегда появлялась Марта, молча смотрела на них и убегала. Наконец Ансису это надоело. Он довольно легко отказался и от той, и от другой.

Великая тайна любви и потом оставалась непостижимой для Ансиса. Иногда он посещал вечера танцев, и всегда находилась девушка, готовая пойти с ним. Особенно когда у него уже была своя квартира. Но все это с любовью ничего общего не имело.

3

Осенью 1938 года Ансис решил еще тверже «стать на ноги» и начал посещать Латвийский народный университет, где слушал лекции по радиотехнике.

Прошло два года. Ансиса призвали на военную службу. Как специалиста его зачислили радистом в батальон связи. Муштра латышской буржуазной армии его почти миновала; солдаты части, в которой он служил, пользовались привилегированным положением, особенно если они хорошо знали свое дело и были в ладах с властью. В армии Лейнасар приобрел еще и специальность радиотелеграфиста.

В это время произошли большие исторические события: трудящиеся свергли ненавистную диктатуру буржуазии и создали Советскую Латвию. Об этом Ансис узнал позже, потому что во время событий батальон связи был изолирован в казармах. Солдатам выдали боевые патроны, и они ждали приказа, чтобы с оружием в руках «защитить национальную Латвию». Но такого приказа не последовало, и часть Ансиса вскоре автоматически вошла в состав Красной Армии.

Многие из старых командиров остались на своих местах. Они ненавидели Советскую власть, но высказывали это только в присутствии «благонадежных» солдат. Ансиса Лейнасара офицеры и кадровые унтеры, видимо, причисляли к таким, и его присутствие не стесняло их. Ансис посмеивался вместе с ними.

Ансис долго оставался в армии. Солдаты почти всех технических частей были демобилизованы досрочно.

Многое изменилось. Фирмы «Апситис-Жуковский» больше не было. Вместо нее возник новый завод, народное предприятие «Радиотехника». Ансис вернулся на старую работу, и хотя почти все прежние товарищи были на местах, он никак не мог снова прижиться там. Приходилось иметь дело с такими совершенно чуждыми ему понятиями, как «наш завод», «наши задачи», «наши обязанности», «народные интересы».

Ансис Лейнасар обособился, выполнял только то, что от него требовал установленный на заводе порядок. Он заметил, что многие старые техники и мастера теперь работают спустя рукава, дают неполноценную продукцию. Он не осуждал их, но сам так не поступал. Любовь к своему делу вошла у него в кровь. Он по-прежнему трудился на совесть.

Вторжение в Латвию германских фашистов некоторые старые мастера и техники встретили, потирая руки. Но Ансис был в ужасе. О войне он слышал от людей, переживших первую мировую войну. Война переоценивала все ценности. Она могла и оборвать его жизнь, а это было страшнее всего.

Когда Советская Армия отступила, Ансис закрылся в своей квартире и целую неделю не выходил из улицу. Только убедившись, что никто из соседей не расстрелян, Ансис вышел посмотреть, что делается в городе. Внешне все казалось спокойным. По улицам шлялись спесивые солдаты вермахта, гремя коваными сапогами по тротуарам и не уступая дорогу штатским. Немецкие офицеры уже разгуливали с раскрашенными девицами.