Колея к ржавому солнцу

– А чего тут думать, Джексон? – Святые Угодники развернулся и застегнул брюки. – Все придумано до нас.

– В смысле?

– Знаешь, какое у меня главное правило для создания новых шрифтов?

– Блин, Гриша, только не грузи своей работой, – поморщившись, попросил Жека. – Нашел время.

Вопреки своему образу жизни, а также отсутствию какого-нибудь мало-мальски законченного образования, Гриша Святые Угодники работал дизайнером по шрифтам. Зарабатывал на жизнь в занимающейся неймингом небольшой «фирмешке» («Два с половиной компьютера, полтора стула, полкулера и пять начальников», – рассказывал про нее Святые Угодники), раз за разом изобретая требующиеся заказчикам шрифты, легко сопрягая египетский стиль с модерном. Никто, включая его самого, не знал, откуда он их берет. Точно не из головы, потому что даже на работе Гришина голова была занята чем угодно, кроме работы. Наверное, он тащил свои шрифты прямиком из космоса.

– Так вот, – Святые Угодники ткнул пальцем в сторону Жеки. – Главное правило – всегда смотри по сторонам. Все кругом обвешано баннерами, рекламой, объявлениями и табличками: «Не ходите по газонам! Убьет!» На каждой – свой шрифт. Можно много интересного подметить. Даже на рукописных объявлениях встречаются такие закорюки, до которых сам никогда не додумаешься…

– Гриха, давай покороче…

– Если идешь от лифта, в коридоре электрощит висит. На нем еще написано: «ЩУ-3–1». Рубленый такой шрифт, а что означает это «ЩУ», хрен его знает. Думаю, если рубильник в нем повернуть, можно свет на всем этаже выключить. И ты в темноте по-быстроляну смоешься от своих бывших клав… Вот тебе покороче!

– Щиток ведь, наверное, закрыт. Чем откроешь?

Гриша хмыкнул с видом бывалого медвежатника.

– Разберемся со щитком.

– А этот как же? – Жека кивнул на дверь, из-за которой доносился вгоняющий в тоску эмбиент. – Он ведь не на гуслях играет. Сорвешь выступление?

– Да знаешь, что-то не нравится мне такой музон. Потом, когда свет включат, продолжат. Если компьютер не сгорит, хы-ы… Так чего, гасим?

Жека помедлил с ответом, потом произнес:

– Ладно. Только выведи сначала Анникки оттуда.

– Аньку?

– Да. Скажи, чтобы ждала внизу на улице. Я буду через пять минут, ну или через сколько ты там электричество вырубишь.

– Зевс-громовержец, Джексон! Как я ей скажу? Я ж по-английски знаю только «Гутен морген!».

– Матроса попроси. И дай немного времени. Надо позвонить.

Испанская дверь в туалет открылась, Жека от неожиданности вздрогнул, но вошел молодой парень в футболке, на которой красовался язык с обложки пластинки «Rolling Stones». Пластинка была древней, старше парня лет на двадцать, что навело Жеку на мысль о том, что вряд ли он на самом деле слушает стариков «роллингов». Просто прикупил в магазине футболку с понравившимся принтом.

«Языкастый» притормозил на входе, разглядывая их со Святыми Угодниками. В его взгляде читалось беспокойство. Что делают, стоя друг напротив друга, эти двое парней? Выясняют отношения? Не отоварили бы и его случайно.

Святые Угодники взглянул на вошедшего и посторонился.

– Проходи. Не ссы, аминь кокосовый… А, ну да. Ты ж за этим сюда и пришел… Джексон, обратный отсчет пошел, – посмотрел он на приятеля и проскользнул к двери мимо все еще робеющего «языкастого».

Тот, в свою очередь разминувшись в узком помещении с Жекой, заскочил в кабинку.

Жека глянул в свой паленый айфон. Половина двенадцатого. Поздновато для звонков, но делать нечего. Может, еще не спит.

Она не спала, но свое неудовольствие внеурочным звонком высказала без обиняков.

– Да, извините, я понимаю, просто тут такая ситуация… Мне домой нельзя… Теть-Оль, можно я в вашей комнате переночую? Одну ночь, а то я свою… То есть деда Стаса комнату сдаю, ну вы знаете… А в квартире своей… Не могу сегодня в квартире, в общем… Да, один. Ну почти… Подруга со мной… Аккуратная! Очень аккуратная!.. Нет, мы осторожно. Диван ломать не будем… Ага, ключи у Евдокии Дементьевны… Спасибо большое, теть-Оль. Буду должен… Понял. Спокойной ночи…

Дав отбой, Жека запустил приложение «Taxify», чтобы вызвать к «Марсианам» одну из «императорских карет». Получив сообщение, что «мерседес» с номером «к 364 нк» подъедет через семь минут, убрал айфон в карман, подождал пару минут, толкнул дверь и, все еще испытывая слабость после панической атаки, оказался в зале с людьми, как мухи в паутине барахтающимися в липком эмбиенте.

Он занял диспозицию с самого края малоподвижной толпы зрителей. Так, чтобы было несложно в темноте добраться до выхода и чтобы не увидели Стальные Симпатии. Повертев головой, он не заметил ни Анникки, ни Матроскина и счел это хорошим знаком.

Тут погас свет, неожиданно даже для Жеки. Одновременно со светом выключилась и музыка.

Полная тишина и кромешная темнота длились несколько коротких мгновений. Потом кто-то что-то громко произнес, кто-то засмеялся. Загорелись экраны смартфонов.

– А я темноты боюсь! – глупо заорал кто-то у Жеки над ухом.