Колея к ржавому солнцу

Этим она и зацепила своего нового любовника Звонко Виртанена. Потомок сербских эмигрантов в третьем поколении, он был взрывной смесью отчаянно-веселой разухабистой балканщины и скандинавской флегмы. Прямо Эмир Кустурица, угодивший в Валгаллу. Звонко увлекался йогой и рыбалкой, фанател от японского денима и группы «Beogradski Sindikat». Он работал менеджером по закупкам в торгующем электроникой магазине «Микромафия» и попутно имел связи с каталонским кибер-ворьем. Мутил с ними темные делишки, попахивающие воровством и контрабандой, о которых, впрочем, не рассказывал. Анникки с расспросами не лезла.

Ее вполне устраивало то, что она устраивала его.

Неглупая, яркая и бесшабашная, она торчала на уличном искусстве и любила собирать чернику в лесу и клубнику у родителей. Иногда слушала пластинки Сибелиуса, не пропуская при этом выступлений хард-рокеров. Предпочитая кофе, могла напиться лонг-дринком или водкой. Имея высшее образование, сидела на пособии по безработице.

Они со Звонко быстро привыкли друг к другу. Стали жить как ниточка с иголочкой. Разглядывая потертости, оставленные айфоном Звонко на карманах его японских джинсов, Анникки иногда меланхолично думала, что это они и есть. Она – часто трезвонящий по ночам айфон, который Звонко таскает в своем кармане, а он сам – деним от «Kamikaze Attack», в нужных местах протирающийся от корпуса смартфона.

Звонко и подал ей идею видеоблога, пытавшегося иронизировать над духом времени. Он же пробил спонсорскую помощь от «Микромафии».

А потом улетел в Барселону по своим мутным темам и разбился в такси по дороге из аэропорта. Тело любовника Анникки так и не увидела. Его забрали родственники Звонко, отношений с которыми у нее не было. На похороны ее не позвали. Впрочем, Анникки как отставному теологу ни к чему было смотреть на тот предмет, которым стал ее любимый человек.

Храня глубоко в душе свои чувства, Анникки продолжила жить. У нее получалось. Несколько любовников (и несколько пар джинсов) спустя, она встретилась в Амстердаме с русским по имени Джеко. Этот был скорее не японским селвидж-денимом, а моделью из свежей коллекции «Replay». Из грубоватой ткани, специально окрашенной сзади в цвет грязи, имеющей свою историю и поэтому потертой изначально. Узкой настолько, что айфон не влезал в боковые карманы, только в задние, откуда его легко можно было выронить.

Джеко позвал ее в Россию, в засыпанный солью Петербург, где она встретилась с Драганом, с которым раньше общалась только по сети. Посреди интервью ее будто ударило электрическим током. Что тут сыграло свою роль? То, что он, как и Звонко, был потомком сербов? Или его темные глаза? Или что она была просто влюбчивой кошкой? Или что Драган оказался сумасшедшим миксом личных подводных лодок, криминала, финансирования Фонда по спасению тигров, афганской марихуаны, исландского пост-рока и крутого секса? И это только то, что Анникки узнала о нем в первые полдня.

Айфон выпал из заднего кармана джинсов «Replay».

Но душевная чистоплотность и искренность не позволяли Анникки оставить вопрос с Джеко неулаженным. Так они с Драганом и попали в бар под названием «Don’t Stop Bike».

Джеко встретил их со своей бывшей подружкой. Той, которую Анникки видела в Амстердаме с каким-то датчанином. Или подружка уже не являлась бывшей? Видно невооруженным взглядом, что между ними что-то произошло. Кажется, они с Драганом только помешали. Поговорить с Джеко она так и не успела, все закрутилось – завертелось, и его подружка по имени Настя всю ночь косилась на Анникки, как и сам Джеко – на Драгана. Глядя на это, Анникки думала о том, как все-таки иногда может запутаться жизнь…

* * *

Зато теперь все было просто и ясно.

Ясно, что Драган умирает.

Подстреленный первым же выстрелом в плечо, он успел подняться, вытащить свое оружие и несколько раз выстрелить в ответ. Потом его нашла еще одна пуля. Быстрая, злая, беспощадная и неожиданно горячая в этом ледяном пространстве, она снова сбила его с ног. Драган молча завалился на спину в снег и больше не попытался встать. Анникки кинулась к нему.

Драган лежал, подставив мертвое лицо колючим снежным иглам. Рядом кто-то словно разбрызгал кетчуп. Анникки присела, потормошив Драгана за руку, будто тот заснул, и она могла его разбудить. Не получилось. Анникки захотелось начать орать на весь этот гребаный русский лес. Почему они все умирают?

Бледное неживое лицо, по которому стекал подтаявший снег. Закрытые глаза. Тяжелое дыхание загнанного животного. Кровь, пузырящаяся в левой части груди. Вид Драгана не подразумевал долгой и счастливой жизни.

– Хелп ми! – отчаянно крикнула девушка в пургу и обернулась назад. – Хелп ми, плис!

Оранжевого снегоуборочника, успевшего развернуться за время перестрелки, простыл и след. Даже не слышно было шума его двигателя. И не было никого, с кем Анникки забралась в эти заснеженные леса: ни Джеко, ни его подруги, ни мальчика. Куда они делись? Они же выходили из внедорожника. Анникки вгляделась, пытаясь разобрать, есть ли кто в салоне. Никого?