Колея к ржавому солнцу

Он отворил соседнюю дверь, без всяких замков запертую на одну лишь деревянную вертушку, осторожно шагнул в темное пространство, заставленное лопатами, тяпками и еще каким-то инвентарем. Присмотревшись, Тим увидел в тесном сумраке уснувшую бензокосилку, водруженную на широкий ящик вроде пожарного, в каких хранят песок. В другом углу блеснул недоеденный ржавчиной хромированный руль полуразобранного мотоцикла.

– Ого! – восхитился Ромка и подался вперед. – «Иж-Юпитер»! На нем, наверное, еще Адам с Евой яблоки воровать гоняли.

Мужичок, напросившийся ребятам в провожатые, приставил свою лопату к другим, закрыл дверь, оттеснив мальчишек, и повернулся к ним:

– Это… Идем?

Они прошли тем же путем, каким подошли к ковчегу – мимо пригнувшихся домишек сектантов и гостевого дома, – и по накатанной грунтовке направились к поселку. Походка их спутника приобрела деловитость. Он то и дело поглядывал на отстающих Тима и Ромку:

– Давайте-давайте, пацаны. Поторапливайтесь…

Но до Роуску они в тот день так и не дошли, потому что перед самым поселком повстречали Макса. Издалека заметив старшего брата, Тим со всех ног рванул к нему. Подбежал и облапил Макса, такого горячего и живого.

– Здорово, Тимка, – со смехом ответил тот, выбираясь из его объятий. – А я иду и смотрю, ты или не ты? Как сюда попал-то? Дома набедокурил, и бабушка тебя выслала?.. Да осторожнее ты, не поранься, – сказал он, отводя в сторону руку, в которой держал оранжевую бензопилу с надписью: «Partner». – Здорово, Ромаха-Росомаха. Тоже проведать приехал?

– Это… А ты что так рано, Макс? – спросил, поравнявшись с ними, землекоп.

– Да пила глохнет, пилить невозможно. Заводишь, пять секунд работает – и привет. Савельев меня отправил обратно. Сейчас разберу, посмотрю. Починить попробую… А ты что тут?

– Это… Так я… Это… Брательнику твоему обещал показать дорогу к вашей делянке…

– Дорогу показать к делянке? – усмехнулся Макс. – Спасибо, конечно. Только сам видишь, уже не надо.

– Это… Мне пацаны денег обещали…

– Денег? Хочешь, чтобы «правильные» Кравцу настучали, что ты бухаешь?.. Выгонят из общины, что делать-то будешь? Опять из помоек жрать примешься? Зима же скоро… Тебе лучше уж трезвым да в тепле…

– Дак это… – с тоской проскрипел мужик.

– Как знаешь. Хозяин – барин. Только в этом я не участвую… Пойдемте, парни, домой.

– Домой? – удивленно переспросил Ромка.

– Ну, на лодку, Ромаха-Росомаха. У меня теперь дом вроде как там…

Они оставили провожатого бороться со своими демонами в одиночку, а сами, разговаривая о всяких пустяках, словно расстались только утром, втроем двинулись к ковчегу.

Теперь он не пугал мальчишек. А чего бояться, если где-то тут живет Макс? Просто большая лодка. Тим шагал, бросая на веселого, явно посвежевшего брата незаметные взгляды, а его сердце словно превратилось в скворечник, где чирикали птицы. Все хорошо. И так теперь и будет…

Они не то поужинали, не то пообедали макаронами по-флотски в пустом тесном пищеблоке, где гремела посудой молчаливая женщина с будто навсегда замершим скорбным лицом. Потом Макс повел их в слесарку, где принялся колдовать над пилой. Тим и Ромка вертелись рядом, трогая инструменты, туда-сюда сдвигая-раздвигая массивные тиски.

– Ромка, сунь палец!..

– Сам суй! Или лучше – писюн свой…

Лампочка под потолком слесарки вдруг замерцала, затрещала, но потом снова разгорелась.

– Что это? – обернулся Тим к Максу, ковырявшемуся в разложенных на верстаке запчастях бензопилы.

Тот, не отрываясь от работы, пожал плечами:

– Генератор барахлит. Тоже смотреть надо, тэ-о делать… Электриков тут своих нет. Так что ждем, когда совсем накроется. Тогда, наверное, новый и купят…

Через полчаса, собрав заново пилу и заведя ее пару раз для проверки, Макс объявил:

– Все, парни! Справился. До завтра отдыхаем, пока труд не сделал из обезьяны уставшую лошадь.

Они вышли из слесарки. Постояли, разглядывая борт нависавшего ковчега.

– Тут несколько дней назад пожарный инспектор приезжал, – сказал Макс. – Смех, да и только. Сказал, что, по технике безопасности, на генераторную надо повесить табличку «Не влезай! Убьет!». А Кравец ему отвечает, что, мол, нельзя им вешать такую табличку, потому что она с черепом, как у пиратов. Да и как быть, когда Потоп их начнется? Люди побоятся садиться в ковчег – убьет же… Пришлось Кравцу откупаться…

– Ему надо было нарисовать на двери знак «Не ходи здесь», – сказал Ромка.

– «Не ходи здесь»? Что за знак? – заинтересовался Макс.

– Я передачу по «Хистори» смотрел про американских безработных старинных. Они такие знаки оставляли, чтобы предупреждать друг друга. Читать-писать не умели, поэтому на стенах рисовали, на деревьях. Нарисуют лопату – значит, рядом можно найти работу, за которую заплатят или накормят. Так и назывался знак: «Есть работа».

– «Есть работа», – повторил Макс.

– А «Не ходи здесь»? – спросил Тим. – Как рисуется?

– Вот такой, – Ромка присел на корточки и поводил пальцем по утоптанной земле. – На сперматозоид похож, – хихикнул он.

– Точно.