Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

– Я переговорил с Грейди и Неалдом, – кивнул Даннил. – Лорд Перрин уже велел им быть наготове, но мы все равно побеседовали. У Грейди будет готово плетение Воздуха, и он вытащит лорда Перрина, если дело примет скверный оборот. Отступление прикроет Неалд. Еще я говорил с двуреченцами. В перелеске засядет отряд лучников. Если что, отвлекут внимание на себя.

Фэйли кивнула. К счастью, в недавнем пузыре зла Аша’маны не пострадали. У обоих были ножи, но, если верить рассказам, как только те зависли в воздухе, Аша’маны небрежно отмахнулись от них, и оружие упало на землю. Когда посыльные, несущие весть о придуманном Фэйли трюке с бросанием земли, добрались до их уголка лагеря, там было куда спокойнее: Грейди с Неалдом сновали меж палаток и роняли взбесившиеся предметы взмахом руки.

Отчасти причиной для задержки с судом было Исцеление, но не в последнюю очередь Перрин хотел выиграть время для своих кузнецов и ремесленников, чтобы те изготовили новое оружие для тех, кто утратил свое в пузыре зла – на случай, если суд закончится сражением. И Фэйли все чаще думала, что так оно и будет.

– Лорду Перрину не понравится, если его вытащат из боя, – сказал Даннил. – Вообще не понравится, ни чуточки.

– Ну а вдруг тот шатер окажется смертельной ловушкой? – напомнила Фэйли. – При желании Перрин сможет руководить битвой из безопасного места. Вы обязаны его спасти.

– Понял, миледи, – кивнул Даннил и тяжело вздохнул.

* * *

Перрин тем временем учился тому, как не бояться Юного Быка.

Шаг за шагом он осознавал, что такое равновесие. Что значит быть то волком, то человеком, исходя из насущной необходимости. Он позволял себе втянуться в охоту вместе с другими волками, но не забывал о своем доме – а дом там, где Фэйли. Он шел по лезвию меча, но с каждым шагом ступал все увереннее.

Сегодня он охотился на Прыгуна – коварную и опытную добычу. Однако Юный Бык схватывал все на лету, а человеческое сознание давало ему некоторые преимущества: он умел думать как тот, кем не являлся.

Может, именно так поначалу чувствовал себя Ноам? Куда заведет этот путь осознания? Это секрет, и раскрыть его сумеет только сам Юный Бык.

Потерпеть неудачу нельзя. Он попросту обязан был учиться. Почему-то ему казалось, что чем увереннее ориентируешься в волчьем сне, тем спокойнее чувствуешь себя в реальном мире.

Юный Бык бежал по незнакомому лесу – нет, по джунглям со свисающими лианами, широколистными папоротниками и таким густым подлеском, что здесь и крысе прошмыгнуть было бы непросто. Но Юный Бык велел, чтобы преграды расступились, и лианы уползли вверх, кусты склонились к земле, а папоротники отпрянули, будто мать, спасающая ребенка от мчащейся на него лошади.

Впереди мелькал Прыгун. Вдруг добыча исчезла, но Юный Бык, не сбавляя темпа, выскочил туда, где только что видел старого волка, и уловил запах места, куда тот отправился, после чего сдвинулся на бескрайнюю равнину с незнакомой растительностью и без единого дерева. Вдали размытым пятном скользила добыча, и Юный Бык погнался за ней, каждым прыжком покрывая сотни шагов.

Несколькими секундами позже они приблизились к обширному плато, и Прыгун взбежал на скальный уступ – прямиком по отвесной каменной стене. Игнорируя законы реального мира, Юный Бык бросился вдогонку – хвостом к далекой земле, носом к бурному морю черных туч. Он перескакивал через расщелины, прыгал, отталкиваясь от стенок глубокого разлома в камне, и наконец достиг вершины плато.

Прыгун атаковал его, но к этому Юный Бык был готов. Он откатился и вскочил на все четыре лапы, а старый волк, промчавшись у него над головой, вылетел было за кромку обрыва, но мгновенно исчез и тут же появился на краю каменного выступа.

Юный Бык превратился в Перрина. В руке он держал молот из податливого дерева. Здесь, в волчьем сне, такие предметы не возбранялись: стукнуть стукнешь, но вреда не будет.

Перрин замахнулся – двигаясь неожиданно так стремительно, что от этого затрещал воздух, – но Прыгун с такой же головокружительной быстротой отскочил в сторону, перекатился и, сверкнув клыками, напал со спины. Перрин зарычал, сдвинулся

и очутился в нескольких футах от прежнего места. Челюсти Прыгуна щелкнули впустую, а Перрин снова занес молот.

Волка вдруг окутал густой туман. Молот утонул в этой завесе, врезался в землю и отскочил с такой силой, что Перрин едва устоял на ногах. Кровь и пепел! В тумане он совершенно ослеп. Пытался учуять Прыгуна, но не мог.

За пеленой что-то шевельнулось, и Перрин устремился вперед, но там не обнаружилось ничего, кроме сотканных из тумана узоров. Он развернулся и увидел, что вокруг движутся тени: образы волков, людей и других существ, а каких – не разобрать.

Сделай этот мир своим, Юный Бык, – прислал сообщение Прыгун.

Перрин сосредоточился на сухом и несвежем запахе пыли, ведь здесь, в безводных местах, воздух должен пахнуть именно так.

Нет, дело не в том, как должен пахнуть воздух; дело в том, какой он есть! Его сознание, воля, чувства столкнулись с какой-то новой сущностью и одолели ее.