Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

К несчастью, Перрин подозревал, что ничего не выйдет. «Нечто человеческое, виденное давным-давно» – так Прыгун назвал этот купол. Значит, велика вероятность, что Губитель действует заодно с Отрекшимися. Или он сам – один из Отрекшихся. Об этом Перрин еще не думал. В любом случае те, кто замыслил эту ловушку, будут наблюдать за происходящим. Если армия попробует сбежать, враги захлопнут капкан или передвинут купол.

Совсем недавно Отрекшиеся одурачили Шайдо с помощью тех коробочек и перенесли их сюда. И нельзя забывать про вездесущие рисунки с лицом Перрина. Знать бы, эти портреты – тоже часть ловушки, какой бы она ни оказалась, или нет? Опасности. Куда ни глянь, повсюду опасности.

«Ну а чего ты ожидал? – спросил себя Перрин. – Это Тармон Гай’дон».

– Скорей бы вернулся Илайас, – промолвил Перрин. Илайаса он отправил на разведку с особым заданием. – Просто будь готов, Неалд. А ты, Даннил, будь другом, предупреди своих людей. Всякие случайности нам ни к чему.

Даннил и Неалд ушли – каждый своей дорогой. Перрин же отправился к веревочным коновязям искать Трудягу. Гаул, бесшумный как ветер, шагал рядом.

«Кто-то затягивает петлю у меня на лодыжке, – думал Перрин. – Понемногу, дюйм за дюймом». Наверное, этот «кто-то» ждет, чтобы стычка с белоплащниками ослабила армию Перрина. Потрепанное войско – легкая добыча. Перрин понимал: сразись он с Дамодредом чуть раньше, и ловушка сразу же захлопнулась бы. По спине у него пробежал холодок. Выходит, важность предстоящего суда трудно переоценить.

Перрин просто обязан был не допустить битвы, пока еще раз не побывает в волчьем сне. Быть может, там он найдет способ разрушить купол и вызволить своих людей.

– Ты меняешься, Перрин Айбара, – сказал Гаул.

– В какую сторону? – спросил Перрин, забирая Трудягу у конюха.

– В правильную, – ответил Гаул. – Приятно видеть, что ты бросил отнекиваться и стал вождем. Еще приятнее, что ты получаешь удовольствие, приказывая другим.

– Я перестал спорить только потому, что у меня других дел хватает, – сказал Перрин. – И командовать людьми не доставляет мне никакого удовольствия. Я так поступаю потому, что у меня нет выбора.

Гаул кивнул – так, будто Перрин подтвердил его слова. «Ох уж эти Айил…»

Перрин одним махом вскочил в седло:

– Тогда в путь. Колонна уже выступает.

* * *

– Ступай, – сказала Фэйли. – Армия уже выдвигается.

Аравин присела в реверансе, после чего ушла передавать приказы беженцам. Фэйли не знала, что принесет этот день, но решила, что оставшимся правильнее будет сняться с лагеря и приготовиться к отступлению – на всякий случай.

Она заметила, что Аравин ушла в сопровождении счетовода по имени Алдин. В последнее время тот навещал ее все чаще: наверное, его ухаживания за Аррелой не возымели успеха.

Фэйли без промедления отправилась к своему шатру. По пути встретила Фланна Барстира, Жона Гаэлина и Марека Кормера: те проверяли тетивы и оперение на стрелах. Все трое подняли голову и помахали девушке. В их взглядах читалось облегчение. Хороший знак. Совсем недавно эти люди при встрече смущенно поглядывали на нее – а все из-за предполагаемой интрижки Перрина и Берелейн.

С ней Фэйли встречалась все чаще: вдобавок к официальному опровержению слухов требовалось убедить обитателей лагеря, что между Перрином и Первой Майена не было ничего предосудительного. Любопытно… Сильнее всего на людей подействовал тот случай, когда Фэйли спасла Берелейн в пузыре зла. После него все решили, что между ними не осталось разногласий.

Разумеется, Фэйли не спасла ей жизнь. Лишь помогла немного. Но молва утверждала иначе, и Фэйли с удовольствием наблюдала, как сплетни идут на пользу ей и Перрину. В кои-то веки!

В шатре она бросилась к умывальнику, обтерлась влажным полотенцем, надушилась и надела самое красивое платье, темно-серое с зеленоватым отливом и вышивкой в форме виноградных лоз по подолу и на лифе. Потом оглядела себя в зеркале. Отлично. Похоже, у нее получалось скрыть тревогу. С Перрином все будет хорошо. Непременно.

Но все же Фэйли заткнула за пояс и спрятала в рукавах несколько ножей. Тем временем конюх подвел к палатке Светлого. С грустью вспомнив убитую Шайдо Ласточку, Фэйли взобралась в седло. Даже лучшее ее платье было пошито с разрезными юбками для верховой езды; в пути Фэйли не признавала других фасонов. Она хорошо помнила материнскую науку: хочешь заручиться доверием войск, не вздумай ездить по-дамски. К тому же нельзя исключать, что ей придется взять командование на себя – если случится немыслимое и Перрин погибнет.

Пустив коня рысью, Фэйли вскоре подъехала к авангарду войск, где уже находился Перрин верхом на Трудяге. Что за страдальческая физиономия? Как он смеет?!

Но Фэйли взяла себя в руки, не выказав недовольства. Всему свое время: иногда уместна буря, а другой раз достаточно легкого ветерка. Фэйли четко и ясно дала Перрину понять, что думает об этом суде. Теперь же надо показать, что она на его стороне.