Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

– Клянусь тебе, – продолжил Перрин, – клянусь именем Света и надеждой на спасение и возрождение, что я не убивал твоего отца и что не имел отношения к его смерти.

Взволнованный, Борнхальд пытливо смотрел ему в глаза.

– Не слушай его, Дэйн, – сказал Байар. В шатре исходящий от него запах чувствовался сильнее прочих. То был запах бешенства, напоминавший вонь тухлого мяса. – Это он, он убил твоего отца!

– Понять не могу, как ты узнал об этом, чадо Байар, – произнес Галад, внимательно следивший за прениями. Он так и не сел. – Если ты что-то видел, представь свои показания суду.

– Дело не в том, что я видел, лорд капитан-командор, – возразил Байар, – а в том, что я знаю. Как еще объяснить, что Айбара выжил, а весь наш легион полег в той битве? Твой отец был доблестным воином, Борнхальд. Разве могли шончан одолеть его?

– Какая глупость, – сказал Галад. – Шончан нанесли нам множество поражений, а в битве могут пасть даже лучшие из воинов.

– Я собственными глазами видел там Златоокого! – Байар указал на Перрина. – Он сражался среди призрачных видений! Созданий зла!

– Это были герои Рога, Байар, – сказал Перрин. – Неужто ты не уразумел, что мы бились на стороне белоплащников?

– Так только казалось! – в бешенстве выкрикнул Байар. – Так же, как казалось, будто ты защищаешь жителей Двуречья. Но я вижу тебя насквозь, отродье Тени! Я понял, кто ты такой, в тот самый миг, когда увидел тебя впервые!

– И поэтому уговаривал меня сбежать? – негромко осведомился Перрин. – Когда меня держали в палатке лорда Борнхальда-старшего, сразу после пленения? Разве не ты принес мне острый камень, чтобы разрезать путы? Разве не ты сказал, что, если я побегу, никто не бросится вдогонку?

Байар обмер, словно впервые вспомнил об этом случае.

– Ты хотел, чтобы я попытался сбежать, – сказал Перрин. – Чтобы ты мог убить меня. Тебе очень хотелось моей смерти. И смерти Эгвейн.

– Это правда, чадо Байар? – осведомился Галад.

– Конечно… – ответил тот, запинаясь. – Конечно нет! Я… – Он повернул голову и вперил взгляд в Моргейз, сидевшую на импровизированном судейском престоле. – Здесь судят его, а не меня! Ты выслушала обе стороны. Каково твое решение? Рассуди нас, женщина!

– Не смей говорить с моей матерью в подобном тоне, – тихо произнес Галад.

Лицо его оставалось бесстрастным, но Перрин уловил исходивший от лорда капитан-командора опасный запах. Не на шутку встревоженный, Борнхальд опустился на стул и обхватил голову руками.

– Нет-нет, все в порядке, – сказала Моргейз. – Он прав. Сегодня мы не судим никого, кроме Айбара. – Отвернувшись от Байара, она посмотрела на Перрина, и тот ответил ей спокойным взглядом. От Моргейз пахло… любопытством. – Лорд Айбара, закончил ли ты говорить в свою защиту?

– Я вступился за себя и друзей, – сказал Перрин. – У белоплащников не было права приказывать и угрожать нам. Думаю, вы не хуже других знаете, какая у них репутация. У нас имелись серьезные причины опасаться этих людей и не подчиняться их приказам. Это не было убийство. Это была самозащита.

– В таком случае я готова принять решение, – кивнула Моргейз.

– А как же другие свидетельства в пользу Перрина? – встала Фэйли.

– В них нет нужды, леди Фэйли, – ответила Моргейз. – Насколько я могу заключить, дать весомые показания не может никто, кроме Эгвейн ал’Вир, а она, очевидно, не подпадает под рамки этого суда.

– Но…

– Довольно, – отрезала Моргейз. В ее голосе звякнули льдинки. – Даже если десять чад назовут твоего мужа приспешником Темного, а два десятка сторонников Перрина станут превозносить его достоинства, к суду это не относится. Мы говорим о конкретных событиях конкретного дня.

Фэйли умолкла. Судя по запаху, она была в бешенстве. Вместо того чтобы сесть, она взяла Перрина за руку, и тот почувствовал… сожаление? Он рассказал правду, но облегчения это не принесло.

Он не хотел убивать тех белоплащников – но убил, когда впал в необузданное бешенство. В этом можно было винить волков или Детей Света, но чистая правда в том, что Перрин действительно утратил самоконтроль. Очнувшись, он почти не помнил, что случилось.

– Ты знаешь, каким будет мой вердикт, Перрин, – сказала Моргейз. – По глазам вижу, что знаешь.

– Поступайте как должно, – произнес он.

– Перрин Айбара, я объявляю тебя виновным.

– Нет! – воскликнула Фэйли. – Как ты смеешь?! Он приютил тебя!

Перрин положил руку ей на плечо. Фэйли машинально потянулась к рукаву с припрятанными ножами.

– Решение не связано с моим личным отношением к Перрину, – сказала Моргейз. – Суд проходит по андорскому закону, а он однозначен: Перрин считал волков своими друзьями, однако закон постановляет, что у принадлежащих человеку псов или иных животных имеется своя цена. Убивать их противозаконно, но такое преступление не карается смертью. Если угодно, могу процитировать соответствующий акт.

В шатре стало тихо. Неалд привстал было со стула, но Перрин посмотрел ему в глаза и покачал головой. На лицах Айз Седай и Хранительниц Мудрости не отражалось ровным счетом никаких эмоций. У Берелейн был покорный вид, а солнцеволосая Аллиандре вскинула ладонь к губам.