Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Айз Седай обхватила ладонями голову Перрина, и тот всем телом ощутил окатившую его ледяную волну Исцеления. Раны в ноге и груди сомкнулись.

– Мы хотели Исцелить тебя, когда ты спал, – сказала Фэйли, поглаживая Перрина по голове, – но Эдарра не позволила.

– Так не делается. Исцеление не сработало бы, – донесся откуда-то из глубины шатра голос Хранительницы Мудрости.

Перрин проморгался. Он лежал на походной койке. Снаружи было темно.

– Прошло гораздо больше часа, – сказал он. – Почему вы еще здесь?

– Помалкивай, – велела Фэйли. – С переходными вратами все в полном порядке. И почти все уже ушли – кроме нескольких тысяч солдат, по большей части айильцев и двуреченцев. Или ты думал, что они бросят тебя? Что я тебя брошу?

Он сел и провел ладонью по лбу. Тот был мокрым от пота. Перрин машинально приказал испарине высохнуть, забыв, что он уже не в волчьем сне. Ясное дело, ничего не получилось. Эдарра стояла у дальней стенки палатки и оценивающе смотрела на него.

– Пора уходить, – хрипло сказал Перрин, повернувшись к Фэйли. – Губитель действует не в одиночку. Нас ждет ловушка. Быть может, чья-то армия. Удар могут нанести в любой момент.

– Встать сумеешь?

– Да. – Как он ни ослаб, но с помощью Фэйли поднялся на ноги.

Зашуршал входной клапан: Чиад принесла бурдюк с водой. Перрин с благодарностью принял его и утолил жажду, но боль обжигала изнутри с прежней силой.

«Прыгун…» Он опустил бурдюк. В волчьем сне смерть необратима. Куда же отправилась душа Прыгуна?

«Нельзя останавливаться, – подумал Перрин. – Нужно отвести людей в безопасное место». В ногах появились силы, и Перрин направился к выходу из шатра.

– Вижу твою скорбь, муж мой, – коснулась его руки шедшая рядом Фэйли. – Что случилось?

– Я потерял друга, – тихо ответил Перрин. – Во второй раз.

– Прыгуна? – От нее пахнуло страхом.

– Да.

– Ох, Перрин… Мне так жаль, – с нежностью сказала Фэйли, и они вышли из шатра, одиноко стоявшего на поляне, где совсем недавно располагалась целая армия. На желто-бурой траве виднелись отметины, оставшиеся от палаток, и громадная сеть истоптанных тропинок – тут будто бы готовились строить город и уже наметили расположение зданий и улиц. Но людей здесь почти не было.

Над головой чернело бурлящее небо. Чиад подняла фонарь повыше, чтобы осветить дорогу. Перрина ждали несколько отрядов. Завидев его, Девы вскинули копья и заколотили ими о щиты. То был знак одобрения.

Рядом собрались двуреченцы, до которых дошла весть о пробуждении Перрина. Похоже, они думали, что этой ночью тот совершил какой-то подвиг. Двуреченцы встретили его приветственными возгласами, и Перрин кивнул, хотя ему было не по себе. В воздухе по-прежнему висел странный запах. Перрин предполагал, что виной тому шип сновидений, но, как видно, ошибался. Здесь пахло как в Запустении.

В центре недавней стоянки ждали Аша’маны. Они повернулись к подошедшему Перрину и приветствовали его воинским салютом – приложив руку к груди. Судя по виду, оба были в неплохой форме, хотя совсем недавно Переместили без малого целый лагерь.

– Уводите нас, парни, – сказал им Перрин. – Не хочу задерживаться хоть на минуту дольше нужного.

– Будет исполнено, милорд, – с готовностью отозвался Грейди.

Он сосредоточенно наморщил лоб, и рядом развернулись небольшие переходные врата.

– Вперед, – махнул Перрин двуреченцам.

Те без промедления отправились в путь, но Девы, Илайас и Гаул не сдвинулись с места.

«О Свет! – Перрин обвел глазами поле. – Чувствую себя мышью на примете у ястреба».

– Нельзя ли добавить света? Или это уже слишком? – спросил он у Неалда, стоявшего возле переходных врат.

Аша’ман склонил голову к плечу, и кругом появились пылающие сферы, взмыли к небу и осветили поляну, на которой не было ничего, кроме опустевшей стоянки.

Наконец последние из воинов миновали врата. За ними отправились Перрин и Фэйли, следом – Гаул, Илайас и Девы. В конце концов через переходные врата прошли и двое Аша’манов.

Воздух по эту сторону врат был прохладным и освежающе чистым. Только сейчас, задышав полной грудью, Перрин понял, как неприятен был ему тот зловещий запах. Они стояли на возвышенности в некотором отдалении от россыпи огоньков у реки – по всей видимости, то было Беломостье.

Войска встретили Перрина ликующими возгласами. Огромный лагерь уже почти готов, сторожевые посты – расставлены. Переходные врата вели на просторную площадку, отмеченную шестами, в стороне от бивака.

Итак, им удалось сбежать. Цена оказалась непомерной, но им удалось сбежать.

* * *

Грендаль вжалась в спинку кресла. Кожаные подушки были набиты пухом едва оперившегося каллира – а в нынешнюю эпоху каллиры не водятся нигде, кроме Шары, – однако Грендаль едва замечала эту роскошь.

Перед ней опустился на колено слуга, предоставленный Моридином. Взгляд непокорный; глаза потуплены, но не смотрят в пол. Того и гляди выйдет из-под контроля. Слуга знал, что он единственный в своем роде.