Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

– Но мокрые земли – часть нашего удела, разве нет? Говорят, Кар’а’карн обнаружил кое-что… связывающее нас с мокрыми землями самым необычным образом. Если допустить, что он не лукавит.

– Он не стал бы об этом лгать, – сказала Авиенда.

В темной ночи, галдя и хлопая крыльями, промчалась стайка канюков. История народа Авиенды – вернее, ее подробности, раскрытые Рандом ал’Тором, – по-прежнему не вызывала у многих из Айил ничего, кроме скорби и печали. Скоро в Руидине Авиенда увидит все собственными глазами и убедится, что Айил нарушили свои клятвы: некогда они следовали Пути листа, но затем сошли с него.

– Ты затрагиваешь любопытные темы, ученица Хранительниц Мудрости, – заметила Накоми, разливая чай. – Наша земля называется Трехкратной, поскольку трижды наложила на Айил свой отпечаток: покарала за грех, испытала мужество и создала наковальню, на которой был выкован каждый из нас.

– Трехкратная земля придает нам сил. Вдали от нее мы слабеем.

– Но если необходимо возвращаться на эту наковальню, дабы стать сильнее, – продолжила Накоми, – не значит ли это, что испытания, которым мы подвергаемся в мокрых землях, не менее опасны, чем сама Трехкратная земля? Столь трудны и опасны, что нам надо вернуться сюда и приготовиться к ним? – Она покачала головой. – Ах, зачем я спорю с Хранительницей Мудрости! Пусть даже с ученицей. За мной теперь тох.

– Нельзя получить тох, изрекая мудрые слова, – возразила Авиенда. – Скажи мне, Накоми, куда ты держишь путь? Из какого ты септа?

– Я далеко от своего крова, – с тоской ответила женщина, – и в то же время совсем рядом с ним. Быть может, это мой кров далек от меня. Я не могу ответить на твой вопрос, ученица, поскольку не в моих силах сказать тебе правду.

Авиенда сдвинула брови. Что это значит?

– Думается, – продолжила Накоми, – нарушив древний обет не прибегать к насилию, наш народ заслужил огромный тох!

– Да, – согласилась Авиенда. Как быть, если весь твой народ совершил столь чудовищный поступок? Эта мысль повергала Айил в глубочайшее уныние: поэтому многие бросали наземь свои копья или отказывались снимать белые одежды гай’шайн, тем самым подразумевая, что такой великий тох не подлежит искуплению.

Но они ошибались. Айильский тох можно искупить. Более того, это необходимо. В этом и есть цель служения Кар’а’карну – представителю тех, кому Айил когда-то принесли свой обет.

– Мы искупим тох, – сказала Авиенда, – сражаясь в Последней битве.

В этом бою Айил снова обретут честь. Если тох искуплен, о нем можно забыть. Вспоминать о проступке после его искупления – верх глупости. Заглаженной вины не существует. Айил вернутся домой и уже не будут стыдиться событий прошлого. Да, это так. Авиенда утвердительно кивнула своим мыслям.

– Итак, – Накоми передала ей чашку с чаем, – Трехкратная земля стала нашим наказанием. Мы пришли сюда, чтобы стать сильнее и искупить тох!

– Да, – согласилась Авиенда. Для нее это было яснее ясного.

– То есть после битвы на стороне Кар’а’карна мы загладим вину, а посему в дальнейшем наказании не будет смысла. И зачем тогда возвращаться в эти края? За новой карой? Хотя тох уже искуплен?

Авиенда обмерла. Нет, это глупости. Ей не хотелось спорить с Накоми, но место Айил – здесь, в Трехкратной земле.

– Народ Дракона, – проговорила Накоми, потягивая чай. – Вот мы кто. В служении Дракону смысл наших поступков. Наших обычаев, набегов клана на клан, нашего сурового обучения… Суть самого нашего образа жизни.

– Это так, – подтвердила Авиенда.

– А посему, – тихо продолжила Накоми, – с чем мы останемся после победы над Затмевающим Зрение? Должно быть, поэтому многие отказываются следовать за Кар’а’карном. Их беспокоит смысл этого служения. Зачем придерживаться старого уклада? Какая честь в набеге на соседний клан, зачем убивать друг друга, если мы уже не готовимся к великим делам? Зачем становиться еще черствее? Ради самой черствости?

– Я…

– Прости, – сказала Накоми. – Я снова пустилась в рассуждения. К несчастью, болтливость мне свойственна. Вот, давай-ка поедим.

Авиенда удивилась: разве коренья уже испеклись? Однако когда Накоми открыла формочку, пахли они замечательно. Найдя в котомке пару жестяных тарелок, она нарезала мясо бронеспинника, потом посыпала его и коренья приправами и передала одну тарелку Авиенде.

Та осторожно попробовала еду. Очень вкусно. Просто великолепно. Получше многих блюд, что ей довелось отведать в великолепных дворцах мокрых земель. Она с недоумением уставилась на тарелку.

– Если позволишь, – сказала Накоми, – мне пора отлучиться по зову природы. – Женщина с улыбкой встала и ушла во тьму.

С тревогой обдумывая услышанное, Авиенда молча доела свою порцию. Разве это великолепное кушанье, приготовленное на костре из простейших продуктов, не доказывает, что роскошь мокрых земель избыточна?

Но каково теперь предназначение Айил? Что им делать, если не ждать Кар’а’карна? Сражаться, конечно. А потом? Снова убивать друг друга в клановых междоусобицах и набегах? До каких пор?