Комитет охраны мостов

— Много вопросов, — дипломатично пояснил Никита.

— Ну так задавай.

Они обогнули фонтан и пустились в обратную дорогу к вице-губернаторскому столу.

— Почему юрлицо зарегистрировано в маленьком закрытом городе Красноярского края? Проект же глобальный.

— Ну, — махнул рукой Николай Григорьевич, — там же налогообложение. Выгоднее так.

— Ага, — согласился Никита, — а финансирование почему краевое и даже иногда местное, вот из этой закрытой Девятки в том числе? Почему не федеральное?

— Да кто ж тебе сразу федеральное-то даст? — оскалился Николай Григорьевич. — Федеральное, знаешь, ещё заслужить надо. Вот попрыгаем, побарахтаемся, жопками в полынье поплаваем — тогда, может, и подкинут чего. Для того и работаем!

— Слушайте, ну вот в Казани…

— Нашёл с кем сравнивать! Ещё Чечню вспомни!

Никита остановился около саркофага письменного стола: каменные панели в золотых рамках, фигурки гарцующих лошадей по краям, письменный прибор из самоцветов, к которому, похоже, никогда не притрагивались. Известно, что Николай Григорьевич письма-документы диктует секретарше.

— Ну хорошо. Мне тут показывали список акционеров…

— Кому это жить надоело? — очень доброжелательно улыбнулся Николай Григорьевич.

Никита улыбнулся в ответ. Он кое-что знал о «профессоре». Например, что деньги на курируемое им строительство ТЭЦ пропадали дважды. Что остатки старого центра города — купеческие усадьбы XIX века — при Николае Григорьевиче стали гореть чаще и эффективнее, освобождая место прекрасным офисно-торговым конструкциям, обёрнутым в приятный мышиный сайдинг. И про методы вице-губернатора в его бытность директором «КрайКома» немного рассказывали. «Бетонный Коля». А так никогда и не подумаешь.

Чего Никита не знал, так это того, что именно Николай Григорьевич наставил своего кума — владельца «Сибхиммонтажа» — воспитать Николаевку, которая тормозила с переездом. Тогда несколько домов за час разнесли в щепы, вместе с теплицами, собачьими будками и самими собаками — ТВК бесконечно крутила, как женщины ревут над раздавленными пёсьими трупами.

А ещё, что будучи краевым боссом медвежьей партии, он однажды оставил политсовет на «продлёнку» после основного обсуждения. Выключите телефоны, поговорим без записи, сообщил он.

— У нас есть один журналистский товарищ, который нам не товарищ, — пояснил Николай Григорьевич. — Уже полгода рыскает, пишет херню всякую. Надо с этим решать. У меня мнение — надо нанять фотографа, чтобы он везде за этим говнюком ходил и снимал, снимал! Куда он там ходит?! В гей-клубы, за наркотой. Вот там и снимать! Сделаем сайт специальный, будем туда выкладывать.

Члены политсовета удивлённо переглядывались, а Николай Григорьевич продолжал сыпать идеями. И газету эту в интернете задушить. Кто у них даёт рекламу? А вот этих и выкорчевать отовсюду, чтобы другие бежали не оглядываясь! И вот, помню, у нас как-то одному, который всех в бригаде без премии оставил, дверь в квартиру говном вымазали. Так и здесь можно. Перемазать этим голубчикам… от них так и так воняет…

Тогда помог Альф. Не надо фотографа, сказал он. И говно пока прибережём. Надо пацана просто сжать в объятиях. Крепко-крепко, надёжно-надёжно. Вот увидите, свои тут же отскочат…

— …Да какая разница, — сказал Никита.

— Ну-ну, — с угрозой отозвался вице-губернатор, — и что там с акционерами?

— Бывший министр транспорта РФ, кое-кто из бывшего краевого руководства, родственники…

Николай Григорьевич впервые заметно занервничал. Он дёрнул головой, как будто попробовал вставить её на место, поводил глазами по потолку и снова дёрнул головой.

— Бошки надо откручивать, — сказал он. — И дай срок, мы их пооткручиваем тем, кто крысятничает. Что, думаешь, из альтруизма тебе сдали список?

— Да какая разница, — вновь повторил Никита.

— Нет! — воскликнул вице-губернатор. — Вот это уж нет! Разница в том, что какие-то говноеды хотят себе побольше отгрести. Чтобы послаще лопать! И готовы всем гадить, любой проект измарать! Вот скажи, что такое «Полярный мост»?

— Проблема? Возможность?

— Нет, — погрозил пальцем Николай Григорьевич, — ничего подобного! «Полярный мост» — это национальный, это общенациональный проект! Ты вот, когда в институте учился, хотел повышенную стипендию?

— Ну, хотел.

— Хотел. А за что тебе её платили, знаешь? Что учишься хорошо? А кому это, кроме тебя, усралось-то?

Никита задумчиво моргнул.

— Вот и «Мост» не нужен никому, кроме нас с тобой, — пояснил Николай Григорьевич. — Но деньги на него мы от государства получить можем. Аэропорт построим. Нравится тебе нынешний аэропорт?

— Да кому он нравится, сарай стыдобищный.

— Во-от! А будет новенький, ладненький. И аэропоезд к нему. И дорогу расширим. Поди, плохо?

— Хорошо.

— Во-от, хорошо! — Николай Григорьевич взял со стола малахитовый шар (пресс-папье, что ли?) как державу, возбуждённо оглаживая камень пальцами. — И то же самое — в Новосибирске, в Томске! Ничего этого без «Моста» просто не было бы! И вот мы готовим государственный проект, делаем большое дело, а эти пидорасы лезут и лезут! Никита, ну ты же не с пидорасами?! Ты же с нормальными, да?!