Комментарии к материалистическому пониманию истории

¹²³ Именно это мы и наблюдали в социалистической Югославии, в которой была предпринята попытка построения «кооперативного» социализма. Действительно, не прошло и двух десятилетий, как наряду с кооперативными собственниками образовался большой слой пролетариев. Тито решил эту проблему весьма элегантно: он открыл границы и предоставил возможность неприобщенным к социалистической кооперативной собственности людям трудиться в капиталистических хозяйствах стран Запада.

¹²⁴

Ф. Уин. Карл Маркс. М., 2003. С. 112–113

¹²⁵ Большинство марксистов с этим согласятся. Поддерживаем этот тезис и мы. Хотя, вместе с тем, у нас по этому вопросу существует ряд колебаний. Тотальная зависимость первобытного общества от природы ведет к выделению ряда необходимых типов деятельности по воспроизводству социума – мы обнаруживаем общества собирателей, общества собирателей и охотников, общества рыбаков. Скорее всего, ведущий тип деятельности формировал особую специфику структуры общины-общества, так что на этой стадии можно выделить несколько типов социальной организации. Но укладываются ли эти различия в рамках единой общественно-экономической формации или требуют новой классификации вопрос этот пока для нас остается дискуссионным. Мы лишь заметим, что этот вопрос возникает лишь в нашей реформированной версии марксизма. И он бессмысленен в рамках традиционного марксизма, где формация отождествляется со стадией исторического процесса.

¹²⁶

Это тоже общепринятая точка зрения. Но ряд исследователей указывает, что число «рабочих дней» в «примитивных» обществах значительно меньше, чем в аграрных. Кроме того, достаточно распространены случаи, когда первобытные сообщества оказываются в «райских» условиях. В свете этих обстоятельств тезис о максимальных усилиях всего общества приводящих к получению такого совокупного общественного продукта, которого едва хватает для поддержания этого общества, оказывается проблематичным. Следовательно, и вопрос о так называемом первобытном коммунизме и причинах его возникновения всё еще остается открытым.

¹²⁷ Ю. И. Семенов Философия истории. М., 1999. С. 248–249.

¹²⁸

Заменяли перед кем и для кого? Неужели перед той дамой, которую именуют Историей? «Где формация, – спросит она, – мы за неё, – ответят социально-экономические типы предклассового общества». Таковы метаморфозы персоналистского видения истории (замечание наше).

¹²⁹ Ю. И. Семенов Философия истории. М., 1999. С. 249.

¹³⁰

Изумляет произвольность, с которой Ю. И. Семенов очерчивает рамки мировой истории. Определение понятия «мировой истории» мы у него не обнаружили, впрочем, как и многих других понятий, являющихся несущими для его историософской концепции. Но по логике изложения становится ясно, что к мировой истории относится всё, что составляет прогресс человечества как целого. Поскольку Ю. И. Семенов являет явно негативное отношение к капитализму, и сверхположительное – к коммунизму, то, очевидно, что конечной точкой прогресса является коммунизм. Капитализм же, относится к прогрессу лишь в той мере, в какой он есть необходимая стадия на пути к коммунизму. Следовательно, основной мировой осью здесь является ось: античность-европейское средневековье-капитализм (а он возникает именно в Европе) – коммунизм. Древний Ближний Восток здесь вроде бы эвристически излишен. С «эстафетной» точки зрения можно было бы сразу переходить от первобытности к античности. Но, поскольку Ю. И. Семенов внес важнейший вклад в понимание древневосточных политарных обществ, он достаточно произвольно приплетает к основной оси мировой истории еще и Древний Ближний Восток. Да и не удобно как-то без него. Это становится особенно ясным, если мы вспомним, что классовое общество в Китае и Индии возникает одновременно с Ближним Востоком. Но для Семенова это не имеет значения, поскольку его внимание приковано к мировой оси, реализующейся в Европе.

Здесь отчетливо проглядывает логика учебников истории эпохи Сталина, которую наш автор, возможно, и усвоил в детстве и юности.

¹³¹ Ю. И. Семенов Философия истории. М., 1999. С. 250.

¹³² Более того, эта схема спровоцировала появление нашей типологизации. С определенного момента мы были уверены, что формаций, то есть типов общества, достаточно много. Но мы все никак не могли подступиться к их классификации. Но в тот момент, когда мы старательно пытались разобраться с классификацией протоформаций Ю. И. Семенова, один из нас хлопнул себя по лбу и воскликнул: «Слушай, это же и есть классификация различных типов аграрного общества! Только Семенов не замечает этого, увлеченный своей эстафетой» Мы были потрясены.