Комментарии к материалистическому пониманию истории

В итоге, структура, выражающаяся в бюрократическом и патерналистском порядке, оказывается глубоко неэффективной и уязвимой, что приводит к накоплению деструктивных моментов и периодическому её разрушению. Восстановление структуры происходит посредством воспроизведения прежних черт, поскольку они фундаментально укоренены в российской цивилизации. Катастрофа преодолевает деструктивные моменты и обновляет структуру. Она же дает новый импульс к началу нового цикла. Этот закономерный циклизм русской истории наблюдается на протяжении последних пятисот лет.

Каковы же причины возникновения политаризма в Московской Руси? Некоторые полагают: это вызвано потребностью в колонизации всё новых земель, поскольку примитивная система хозяйствования слишком быстро истощала уже освоенные земли. Соответственно, роль государства, как орудия овладения новыми территориями, неимоверно возрастала. Это возможно. Но мы склонны видеть в этой территориальной мании, скорее проявление сущности поместного политаризма, нежели его причину. Кроме того, колонизация была сущим проклятием для государства, поскольку выводило из его ведения наиболее ценный ресурс – население. Соответственно, колонизация либо прямо сдерживалась государством, либо осуществлялась в его интересах в строго очерченных рамках.⁷³

Выше мы уже не раз подчеркивали, что под способом производства необходимо понимать не столько способ материального производства, сколько способ производства всего социума в целом, естественно, не забывая о доминирующей роли материального производства. Эта доминирующая роль обычно обусловлена тем, что материальное производство оказывается наиболее фундаментальным фактором в производстве всего социума в целом. Но, в ряде случаев, возможна ситуация, когда иная сфера производства оказывается столь же жизненно необходимой, как и материальное производство. В этом случае, отношения, задаваемые материальным способом производства, могут быть существенно деформированы и даже преобразованы в угоду доминирующей потребности. Именно это и произошло в России.

В самом деле. Здесь характер материального производства не сильно отличается от того, который доминировал в странах феодальной Европы. Но это не привело к возникновению феодализма в России, поскольку геополитическое положение здесь было иное. Как мы уже не раз отмечали, западный феодализм был возможен лишь при условии относительной изоляции этого региона от внешних опасностей. Россия такой изоляции не имела. Государство здесь возникло в тот исключительный момент, когда Степь была относительно безопасной. Именно в ситуации этой безопасности в XII–XIII вв. наметилась тенденция к феодализации Руси. Но нашествие татаро-монголов с очевидностью продемонстрировало невозможность существования подобной социальной формы в этом регионе.

Соответственно, вновь возникший социально-исторический организм – Московское царство – должен был содержать в себе, прежде всего, структуры, которые обеспечивали бы его политическое выживание в этом регионе. Характер материального производства, безусловно, фундаментальный фактор. Но в ситуации, когда хозяйство может быть уничтожено, а люди убиты или уведены в неволю, функция организации устойчивого политического целого становится не менее значимой, чем материальное производство.

Московское царство испытывало неимоверное давление со стороны Степи, и эта борьба продолжалась вплоть до конца XVIII в. В качестве иллюстрации мы могли бы привести десятки описаний жесточайших набегов татар на Русь. Достаточно было вспомнить хотя бы одно нашествие Девлет-Гирея в 1571 г., когда Москва была сожжена дотла, а сотни тысяч людей либо убиты, либо уведены в рабство. Но мы процитируем лишь одно место из историка XIX века Н. И. Костомарова (1817–1885): «Мы прожили каких-нибудь лет пятьдесят с небольшим на свете, а помним виденных нами в юности престарелых жителей южных (даже не совсем крайних) губерний, которые в качестве воспоминаний своего детства рассказывали нам о страхе татарских набегов, которому подвергались земледельцы; последние тогда не слишком заботились о выгодах оседлого житья, опасаясь, что, быть может, придется покинуть свое гнездо и бежать, куда глаза глядят».⁷⁴

Как видим, еще во второй половине XIX в. страшные татарские набеги были не столь уж давней историей.

Соответственно, во всё время своего существования Московское царство прилагало гигантские усилия по защите границ. Была создана и постоянно поддерживалась мощная оборонительная линия со стороны Степи. Она требовала гигантских средств и людских резервов. Условно говоря, материальное производство России давало средств в несколько раз меньше, чем производство Запада, а тратить России на оборону приходилось в несколько раз больше, чем Западу. Даже миниатюрные армии западных государств оказывались для них непосильным бременем, заставляющим государство постоянно балансировать на грани банкротства. Сколь же чудовищным грузом для нищей России оказывалось содержание «огневого наряда», линии крепостей и их гарнизонов!