Комментарии к материалистическому пониманию истории

Она получила естественное продолжение в рамках Московского царства, благодаря всё той же системе поместного политаризма. Элита этого общества формировалась на основе службы государю. Соответственно, при поглощении новых территорий, покоренная элита включалась в господствующий класс. Важным здесь оказывалось не этническое происхождение, а принадлежность к служилым людям. Единственным критерием лояльности по отношению к доминирующей государственности оказывался конфессиональный признак – принятие православия было обязательным.

Кроме того, если учесть, что политарное государство испытывало к своим подданным такое же недоверие, как и к внешнему миру, и часто вело себя, как оккупационная власть,⁸⁴ то использование иноэтничных служилых людей оказывалось предпочтительным.⁸⁵

Помимо всего прочего, выходцы с запада оказывались носителями более высоких административных, военных и промышленных технологий. Соответственно, их включение в политарную элиту было весьма выгодным.⁸⁶

6. Что же касается широкой миролюбивой души русского народа-богоносца, то эту тему мы предоставим развить патриотически настроенным авторам.

Теперь рассмотрим вопрос: почему Московская Русь не является феодальным обществом?

Фактически, феодализм есть специфическая форма политического освоения пространства, но не только. В ситуации отсутствия развитой инфраструктуры, малонаселенных, заброшенных пространств, пресечения товарно-денежных отношений и рынка, существование централизованного бюрократического государства, опирающегося на регулярные вооруженные силы невозможно. Единственный способ осуществить контроль территории – поручить её специальному уполномоченному и предоставить ему, извлечь средства управления из самой этой территории. Военной опорой для властвующего в этой ситуации оказывается группа людей, которым в свою очередь поручен контроль на отдельных местах. В течение нескольких столетий эти структуры обслуживают центральную власть и оказываются слабо выраженными. Более того, они являются во многом порождением этой власти. Порождением настолько эффективным, что дают возможность власти взлететь на высоту империи. Однако этот взлет был ситуативным, поскольку феодальные структуры могут вполне обходиться и без центральной власти. Феодальная раздробленность неизбежна. Она могла бы быть сдержана при наличии мощной постоянной внешней угрозы, но таковой не было.⁸⁷ Королевская власть не исчезает, но она становится фиктивной. И только в тех случаях, когда власть оказывается в руках крупнейшего землевладельца, она временно укрепляется. Но, поскольку, это укрепление связано с щедрыми пожалованиями из королевского домена, постольку в какой-то момент король оказывается голым. Средневековье демонстрирует массу примеров подобной цикличности.

Сущностью феодализма является феномен расщепленной собственности, выражающийся на политическом уровне в «лестнице вассалитета». Феномен расщепленной собственности проявляется в том, что владение (прежде всего земля), оказывается объектом собственности со стороны нескольких субъектов. Но это не коллективная собственность, поскольку право на владение расщепляется и распределяется частями по множеству этажей социальной иерархии. Условием для получения своей доли собственности является служба или различные выплаты. Причем все этажи этой социальной конструкции жестко фиксированы, что выражается в принципе «вассал моего вассала, не мой вассал». Эта жесткая фиксация часто порождает почти абсурдные, с современной точки зрения, ситуации. Например. Если французский король становится собственником какого-либо феода, то это не означает, что этот феод выпадает из прежней структуры собственности. Сюзерен имеет полное право получать с этого феода положенную ему рыцарскую службу. Складывается очень странная ситуация, когда сюзерен может призвать на службу верховного сюзерена – короля. Ситуация разрешается юристами тем, что подобное положение вещей рассматривается как нормальное, а следствие, вытекающее из него, как ненормальное. Выход – король не должен являться по призыву сюзерена этого феода, но должен выплачивать денежный эквивалент, предоставляемый феодом службы.