Комментарии к материалистическому пониманию истории

Эти преимущества работают, прежде всего, на короткой временной дистанции. В длительной же исторической перспективе индустро-политаризм отчетливо демонстрирует структурные пороки, предвещающие его крах. Индустрополитарная структура фундаментально экономически неэффективна и склонна к чудовищной расточительности. Она не способна к гибкому органичному развитию и не может создать режим непрерывного и тотального порождения новаций. И, наконец, легендарная устойчивость этой структуры в моменты кризиса имеет своей обратной стороной чрезвычайную хрупкость: критический удар способен мгновенно её обвалить; если же структура выдержала его, то она устоит. В целом же индустрополитаризм в силу своей ригидности, коррумпированности, «мафиозности» имеет тенденцию к накоплению деструктивного потенциала, что приводит в итоге к всё большей неспособности соответствовать внешним и внутренним вызовам.

В 80-е гг. XX в. это стало очевидно всем. Советский индустрополитаризм вступил в фазу стремительного распада. Развал экономики привел к возникновению и увеличению разрыва между демографическим ростом и темпами экономического развития. В итоге СССР оказался не способен обеспечить своей экономикой позиции в конкуренции с Западом, что выразилось, в том числе и в идеологическом поражении. Централизованное плановое руководство всеми социальными сферами оглушительно обанкротилось. И это банкротство выглядело ещё более ужасным на фоне деградации правящей элиты. Более того, часть самой элиты оказалась основным субъектом, разрушающим систему. Дело в том, что доктрина «этнического национализма», сформулированная и практикуемая в свое время большевиками, привела к формированию национально-клановых элит. Курьез в том, что эта доктрина помогла большевикам победить и, более того, канализировать национальное движение в направлении создания империи. И эта же доктрина породила мину замедленного действия, поскольку был запущен механизм формирования национальных элит. В течение двадцати пяти лет этот процесс сдерживался сталинскими репрессиями, которые порождали страх у «прореживаемой» элиты. Но прекращение репрессий позволило, наконец, национально-клановым элитам комфортно укорениться в своих «вотчинах» и, самое главное, осознать свои «вотчинные» интересы. Именно они и разорвали «тело» СССР. Может быть, этого и удалось бы избежать, или, по крайней мере, хотя бы отчасти нейтрализовать, если бы центральная элита имела адекватное представление об обществе, ею управляемом, и о своем месте, занимаемом в нем. Но она была не только парализована «национальными агентами», кооптированными в ее состав, но и пребывала в иллюзорном мире, порождаемом господствующей политической мифологией.⁹⁹

Монополия на информацию и идеологическая «промывка мозгов» сыграли злую шутку с советской элитой. Сталин и его товарищи знали, как берется власть и как она удерживается. И они знали цену лозунгам о «творческой силе народа», о «советской демократии», о «дружбе народов» и т. д. Но советские политархи, которые стояли у кормила власти в середине 80-хх гг. ничего об этом не знали. Они учились в советской школе, формировались в советских институтах, обретали опыт в кабинетах и на официальных мероприятиях. Они даже не знали подлинной истории возникновения их общества и его природу. Их представления о СССР и окружающем мире не простирались дальше советских учебников и партийных деклараций. Сегодня множество «знатоков» важно толкуют о предательстве Горбачева, о преступном развале Советского Союза и о том, что нужно было идти по пути Китая. Но думали ли они так в 80-ее гг.? Скорее всего, нет, ибо и они учились в советских школах и институтах.

По большому счету Горбачев делал всё, чему учила его советская идеология. Он столкнулся с кризисом системы, и идеология гарантировала ему, что любой кризис можно преодолеть, обратившись к творческой активности народа, демократии и гласности, которые эту активность стимулируют. Он знал о ленинском НЭПе и рассчитывал на всемогущество этого рецепта вождя. Поскольку всё это было идеологическим мифом, результатом был крах. Демократизация и гласность расшатали политарные структуры, поскольку же других структур не было, это привело к политическому хаосу. Кооперативы же еще более усугубили кризис экономической системы, так как оказались прекрасным средством для мошеннического перекачивания государственных средств в частные карманы.

Что же касается возможности пойти по пути Китая, то, судя по всему, такой возможности просто не было.

В самом деле:

1. Формирование политарной системы нуждается во внешнем масштабном ресурсе, так же как и ее реформирование. Такой ресурс у Китая был – огромный источник дешевой рабочей силы. СССР же находился в 1980-ее гг. в демографическом «провале», падение же цен на нефть лишило его источника финансирования неэффективной экономики.