«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма

Пока римская церковь превращалась в государствоподобную структуру, православное государство само становилось похожим на церковь. Фигура государя мало отличалась от фигуры главного жреца, само государство уже не имело никаких иных целей, кроме защиты и распространения православной веры, религиозные праздники стали государственными праздниками и т. д. Погибшая от турков Византия передал эстафету такого служения Русскому царству.

А вот со времен Петра, упразднившего патриаршество, Российская империя перевела церковь в подчиненное себе положение, как если бы у государства были некие собственные цели, кроме религиозного спасения его граждан. Некое возвращение к византийской практике началось при Николае Первом и дальше шло весь XIX век вплоть до последнего Романова. Но и они, цари, которые называли себя хранителями и заступниками православной веры, не удосужились восстановить патриаршество.

В «Братьях Карамазовых» описан диспут о перспективах взаимоотношений церкви и государства, участниками которого стали монахи, Иван Карамазов и либерал Миусов. Поводом послужила статья Ивана Карамазова, в которой он утверждал, что «не церковь должна искать себе определенного места в государстве… а, напротив, всякое земное государство должно бы впоследствии обратиться в церковь…». Один из участников диспута резюмирует: «То есть в двух словах, – упирая на каждое слово, проговорил опять отец Паисий, – по иным теориям, слишком выяснившимся в наш девятнадцатый век, церковь должна перерождаться в государство, так как бы из низшего в высший вид, чтобы затем в нем исчезнуть, уступив науке, духу времени и цивилизации. И если же не хочет того и сопротивляется, то отводится ей в государстве зато как бы некоторый лишь угол, да и то под надзором, – и это повсеместно в наше время в современных европейских землях. По русскому же пониманию и упованию надо, чтоб не церковь перерождалась в государство как из низшего в высший тип, а, напротив, государство должно кончить тем, чтобы способиться стать единственно лишь церковью и ничем иным более. Сие и буди, буди!»

Слева же, перед чертой, рукой Сталина приписано красным карандашом «Ф.Д.».

Ведь в молодом советском государстве на этот момент церковь находилась в ещё более узком и тесном углу, чем в государствах европейских. Сталин не мог не видеть, что левый проект – здесь не просто солидарен с либеральным, а ещё даже и более радикален. Есть над чем задуматься! И мы видим, что с середины 30-х годов начнется то, что позже историки назовут «сталинским церковным ренессансом», во время которого церковь сначала выходит из угла, потом в ней восстанавливается патриаршество, а позже Сталин задумывается о превращении Москвы во всемирную столицу православия и начинает процесс работы с православными патриархами над этим, процесс, который он не успел завершить.