«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма

Нас всё больше волнуют детали сталинского идеологемного комплекса. Тем более текущая практика просит «совета» у Сталина. Начнем с того, что первой книгой о правде Великой Отечественной войны считается повесть «В окопах Сталинграда» (сначала просто «Сталинград») Виктора Некрасова, созданная сразу после войны в 1946 году. Вещь о прозе войны, отступлении, её грязи, быте, предателях, конфликтах и вообще – сильно отличалась от прежней газетно-пропагандистской стилистики подачи войны. Она стала называться «окопной правдой». Книга поначалу пошла по изданиям и вызвала шок и категорическое нежелание её печатать. Короче, книга гибла на глазах. Кто книгу спас? Сталин. И журнал «Знамя» в 1946 году повесть напечатал, а вслед за этим пошли миллионные (!) тиражи. И вот тут возникает ряд парадоксов, которые не входят в голову простому человеку. Ещё три года назад за то, что написал Некрасов, были «меры» вплоть до расстрела. А тут всесоюзное издание с миллионными тиражами?! Как же так?

Свобода слова, рассказать правду о войне – до сих пор суровые темы. Общее настроение сначала всегда одинаково: мы, конечно же, за правду о войне, а значит за свободу слова о ней. Но затем многие ретивые начинают наблюдать за собой и приходят к странному выводу: моментальная правда, поверхностная, разовая, частная, которая тем не менее выходит в массовое инфополе, приводит к конфликту, когда правда становится неполной, трактуемые причины событий – ложными. Мы это из логики знаем – неполная правда становится ложью.

Второй момент, который сильно влияет на сознание: правда на войне всегда реактивна. И особенно тяжелая – негативная правда – сразу провоцирует реактивную же панику. Чем это объяснить? Вам говорят: мы потеряли город, это поражение! – И вместо того, чтобы оставить это при себе, человек, преследуемый неведомыми импульсами, несется это сообщать всему миру. Именно в момент, когда официальная формула переходит в голову и уста простого человека, который снабжает информацию своими эмоциями, оценками и катастрофическими сценариями – она переходит в паническое настроение окружающих.

Американцы любят изучать малые детали крупных процессов. Потому что малыми техниками часто достигается крупный результат. Их центры исследования паники показали невероятную эффективность панических клинчей, и – самое важное – они нашли ключ к русской душе, которая действительно требует правды.

Но Сталин паникеров не жаловал и часто ставил к стенке разносчиков этой самой «окопной правды».

Как же так? Человек истерично говорит: мы сдали Смоленск, Гитлер идет к Москве! – Это правда? Вроде правда. За что же казнить? У Сталина есть основания для жестоких решений?

А вот за что. Если вырвать малую правду из контекста, то паника ничем не уравновешивается. Ведь паникер орет правду в люди, люди в шоке от этой правды. Но можно ли назвать усеченную, реактивную правду правдой? Нет. Но именно военная, усеченная, реактивная локальная правда сеет панику эффективнее и эффектнее, чем контрпропаганда противника. Если в номере телефона неправильна всего одна цифра – неправилен весь номер. Правда из одного окопа или угла – не может быть правдой.

А теперь так. Если на момент сдачи Смоленска Сталин наращивает производство танков в Челябинске, формирует сибирские дивизии, наращивает оборонные редуты под Москвой, а союзники в двух шагах от решения о втором фронте, – то картина будет другая. Но ведь это для паникеров уже неинтересная часть!!! И это продумано провокаторами паники, к сожалению…

Ещё в древности знали оптический прием, который можно назвать «за сосной не видно леса». Для этого нужно человека приблизить к дереву на расстояние, когда лес исчезнет за стволом сосны. Никто не скажет, что сосна не лес, нет, но леса не видно! А если кругом одна сосна – значит я в заточении – замуровали демоны!