Копье Вагузи

– Вот рассуди, Кимор: а как бы не убили ещё и их посла? Ты отправил людей ему навстречу, уже неплохо… Но я велел разбудить в полдень Ронгу, поговорил с Гатой. Обоих славных аров своим решением наладил скорым бегом поспешать на юг, к заводям, что тянутся низинами до самого замка ар-Сарна. Оттуда жду гостя, посол морем плывёт из родных земель. Я подумал: если выры прижмут посла в воде, люди не спасут его.

– А прижать постараются уже в водах Горнивы, – согласился Ким.

– Иди к Моньке, отдохни. Страфа она уже вымочила слезами всего, пусть пожалеет и тебя, – велел князь. – С утра я потратил впустую немало времени, высматривая, как моя Монька причитает и всхлипывает. Редкое зрелище. Прежде каменная девка была, я кнутом её – а она только скалится да ругается. Плакала бы, и я бы не норовил ломать.

– Ну да, – усомнился Ким.

– Да ну, – передразнил князь. Усмехнулся и добавил тише: – иди, не желаю затевать с тобой ссору. Видишь: зол я. Много сказали гнильцы, а заказчика не назвали. Что отпишу Шрону? Что мой ар-клари не лучше его Михра? Что мы снова не знаем, кого надо смять общими силами для установления мира?

– Горазд ты мять, прямо молодой боевой выр, – буркнул Ким, уже шагая к двери. – Лучше бы почитал мои записи. Новый договор по южному тракту, в нём и Лимы упомянуты, и их интерес учтён… А то взял манеру, в огонь тросны бросать да рычать.

– Почитаю, – слегка смущенно пообещал князь. – Но ты не суй важное под руку, когда не следует, Кимор, не доводи до греха! Мне вчера эти выры были законными врагами.

Ким усмехнулся и вышел во двор, мягко прикрыв дверь. Глянул на псарей – человека и выра, на толпу ребятишек, собравшихся поглазеть на невиданное диво – вырьих собак. Которые и в огонь лезут, и воров ловят, и при том – совсем не злые. Можно гладить их с разрешения хозяев. Осторожно, по шерсти шеи, по ушам.

– Добрый ар, как случилось, что выры заправляют делами на псарне? – удивился Ким, задерживаясь ненадолго возле гостей.

– Двое нас таких, я да Гата, на всю землю ар-Рафт двое, – охотно отозвался выр, приветливо коснувшись усом плеча Кима. – Каждому что-то своё по сердцу. Мы преданы псам. Они надежные, в них нет измены. Ар-Рафты второй век поддерживают и улучшают породу. Гата как получил тросн, кликнул меня. Сказал: спешно надо бежать в Нивль. Там болота, пролив, порта нет пока, дорог нет. Люди быстро не пройдут. – Выр дернул стеблем глаза, подмигивая. – Только я подумал: он устал сидеть на княжьем месте. Ему ведь Юта наказал, оставил в замке вроде ар-клари, пока сам гулял в столице. Гата молод, тяжко такому азартному выру сидеть в замке и выслушивать людские дела. Вышло-то всё к пользе. Вырда и Раффи – наши лучшие псы. Не пошел бы Гата сам сюда, их нипочем бы не отпустил.

Ким удивленно взвел бровь. Огляделся и тихо, нагнувшись пониже, уточнил у выра:

– Разве Гатти не самый-самый?

– Да что Юта, что брат его Гата, оба хороши, – отмахнулся тот. – Кого любят, в том не желают видеть ущербности. Гатти ослеп на один глаз ещё щенком, задние лапы у него коротковаты. Настоящего мехового загривка, какой волку не прокусить, нет. То ли дело мой Вырда…

Выр любовно погладил мех светло-серого загривка пса. Ким похвалил собаку и торопливо отвернулся, пряча улыбку. Мысленно запретил себе впредь высказывать вслух хоть одно неосторожное слово о северных псах, к которым их хозяева не могут относится без предвзятости. Что не так уж и плохо… Разве дружба и преданность основываются на длине клыков или массивности загривка? Гатти всю ночь вынюхивал врага, утром искал биглей в перелеске. А к полудню, без малейшего отдыха, вынужден был вместе с хозяином мчаться искать и спасать чужого посла.

Ким глянул на юг и вздохнул. Наверняка старый выр из семьи ар-Лимов уже миновал границу Горнивы и плывет без особой спешки заводями большого озера, высматривает устье болотистой речки, способной довести его почти до самого Нивля без пересыхания панциря. Если так, три десятка людей, высланных навстречу, могут не найти посла. И не спасти. Вся надежда – на Ронгу и Гату. Молодые, азартные и сильные – глядишь, они найдут ар-Лима… а с ним и приключение на свой панцирь, долгожданный бой с равными по возможностям.

– Только бы сгоряча не смяли всех насмерть, – расстроился Ким заранее. – Тогда уж ни у кого не узнаем имя нашего загадочного врага.

Победу неизвестного врага над Ронгой лесовик не рассматривал в числе возможных исходов боя. Он знал: послом в Горниву решился отправиться неполнопанцирный и достаточно пожилой выр, судя по всему, самый рассудительный и спокойный из братьев Лим. Прочтя его имя в тросне курьера, Ким сразу предположил, что южане воевать не хотят и пытаются сделать все для мирного разрешения недоразумений с Горнивой. Но это миролюбие мгновенно иссякнет, если погибнет посол.

Ронга должен понимать! И Гата – тоже…

Выры действительно приложили все усилия, чтобы не оплошать и спасти посла. Они не истратили ни единого мгновения на обычное для таких молодых полнопанцирных бойцов выяснение порядка движения: первым ведь должен бежать более слабый.