Копье Вагузи

– Посол слаб, – буркнул Ронга, пускаясь со двора во все лапы. – Он впереди.

– Да ты мудрец, умом мокрее и глубже златоусого, – одобрил Гата, свистом призывая своего пса занять место на спине и стараясь не отставать. – В воде я, пожалуй, уступлю тебе, не те клешни, сразу видно. Но легкие у меня хороши.

– Рад за семью ар-Рафт, нам есть, кого сминать, – булькнул Ронга. – Иначе было бы скучно жить… Лимы опасаются нас, Капра не имеют никакой надежды, Карса прислали на отмели всего одного бойца, и тот молод до неприличия.

– Учти не владеющих замками, – предложил Гата. – Средний из братьев Рошр неплох.

Перебирая имена и со вкусом обсуждая подводные и сухопутные качества каждого бойца, выры добежали до ближней заводи очень и очень быстро. Ронга нырнул первым и поплыл у самого дна, широкими рыскающими изгибами, на всякий случай проверяя омуты и заодно охотясь. Пресноводная рыба не так вкусна, как морская. Но всяко лучше плохо прожаренной, пересоленной, пахнувшей дымком вырезки пострадавших на пожарище биглей. А ведь именно такую принесли на завтрак безумные повара людей! Выры вежливо приняли мясо… и немедленно скормили псам. Теперь Гатти лежал на спине хозяина такой сытый и отяжелевший, что ухом повести не желал. Спал, не замечая пенного буруна у самой морды, не обращая внимания на вымокшую шерсть бока, на бьющие по лапам и спине ветви ивняка…

Покушали выры, не прекращая движения. Днём, показывая друг другу свои силу и удаль, не стали отдыхать. Только в сумерках, заметив, что берега изрядно отдалились, течение замедлилось, а сама река плавно и упорно поворачивает к востоку, выры вспомнили строгие наставления князя Горнивы: искать дозоры людей, высматривать засаду выров-врагов и не упустить самого посла в наиболее сложное для наблюдения ночное время. Выбрались на малый островок, легли в зарослях, выставили вверх глаза и стали держать совет.

– Мимо нас он не мог проплыть? – забеспокоился Гата.

– Он почти что старый, вежливый. Он бы окликнул нас, – осторожно предположил Ронга. – Ждут его через пару дней. Плыть ему вверх по течению, это трудно для пожилых. Нет, мы ещё не разминулись с ним. Давай думать: как нам найти засаду?

– Выры подойдут к реке по суше, – не усомнился Гата. – Запах ржавчины, кожи и ткани вьюков силён в воде. Течение расскажет послу о прошедших прежде него, если те двинутся омутами. С юга они сунутся, наверняка… ты плыви, я побегу по тому вон берегу. Гатти, если что, возьмёт всякий свежий след, я сам тоже буду глядеть, нет ли отпечатков лап и примятой травы.

Движение несколько замедлилось, зато теперь выры были уверены: мимо них посол не проплывёт. Ронга снова двигался широкими изгибами, проверял омуты и заросли молодого ещё весеннего камыша, сердился на мутность воды и с неудовольствием думал: скоро русло реки начнет ветвиться. Даже теперь приходится тратить немало сил и проплывать вдвое, а то и втрое большее расстояние, чем пробегает по берегу Гата. Он почти что устал… выныривает нечасто, бросает короткий взгляд на приятеля, убеждаясь, что тот рядом, не убежал вперед и не нашел засаду первым. Смотрится Гата забавно. Как идущий по суше, он заполучил всё оружие, быстро ржавеющее и неудобное в воде: боевое веретено, наусную кромку и даже тяжёлую шипастую булаву. Всем перечисленным северный выр размахивает, бряцает, лязгает, да еще воинственно гудит. Сразу видно – малёк, недоросль! Ронга припомнил, как сам себя вёл недавно и виновато дрогнул бровными отростками. Он чуть постарше. Но ненамного.

– Я бегал на холм! – крикнул Гата. – Там, впереди, река скоро распадётся на рукава. Засаду ненадёжно размещать дальше. Здесь она, рядом.

– Так не шуми, – вразумил приятеля Ронга.

Нырнул и быстрее заработал лапами. Верная мысль! Если так, надо сперва проверить донные ямы, затем основное течение, и наконец – заросли камыша на мелководье. Завершив все перечисленное, выр всплыл и в ужасе булькнул.

Гата уже дрался! Один! Три достаточно крупных выра теснили его в гнилой вязкий ил, наиболее неудобный для боя. Издали, с пригорка, щёлкали игломёты: люди стояли в рост и даже не пытались прятаться. От кого? Выр ведь совсем один. Даже его пёс уже не опасен, жалобно скулит, плечо прорублено глубоко, да ещё иглы пучком торчат в загривке.

Ронга вынудил себя снова уйти в глубину, метнулся там к берегу и вырвался из воды прыжком, начисто забыв многократно повторенное князем и Кимом: не сминать сразу насмерть. Не до людских указаний! Три выра нападают. Боевые, полнопанцирные, на клешнях зажимы со стальными клинками. У Гаты в двух местах прорублен панцирь…

Ронга рухнул на спину ближнего врага всем своим весом, хлестнул правой клешней по основанию усов, смял сразу и лицевую область, и глаза. Подобрал хвост и рванулся, тараня бок второго выра. Рывком косо подведённых клешней перевернул врага, сразу, как учил старый ар-Раг, выламывая в обратном движении подмятые под собственное тело три лапы и клешню.