Копье Вагузи

Капитан первым покинул трактир и остановился в тени, чуть в стороне от арки входа. Девка оделась быстро. Выскользнула из трактира через чёрный ход, поправила душегрейку и улыбнулась. Ей было смешно и интересно, она полагала себя самой везучей в городе. Пять золотых и парадное платье, да ещё ужин – и всё только потому, что рослый широкоплечий брэми капитан отчаянно ревнует свою невесту, не желает показать её знатному шаару. Все указанные соображения на лице девки были так ясно видны Ларне, что он усмехнулся, когда подхватил «Тингали» за локоть и повёл к особняку шаара.

– Имя твое на время ужина – Тингали, – буркнул Ларна.

Девка кивнула и хихикнула. Снова поправила душегрейку, уже в который раз погладила мех, провела пальцем по узору вышивки.

Ларна рассердился на себя ещё сильнее. Мысленно пообещал себе накрепко: никаких больше сказочек! От них разыгрывается воображение и заодно выпячивается подозрительность, заслоняя ум и здравый смысл. Город тихий. Чего он опасается? В краю ар-Карса так мало людей, что всю охрану этой их столицы он один выкосить может…

– Брэми, вас ждут! – жизнерадостно улыбнулся всё тот же охранник-курьер. – Проходите, вот сюда.

– Ты ещё и привратником подрабатываешь тут?

– Брэми, мне велено ждать вас. Я служу у шаара. Вы правы, я не охранник, но мы не хотели привлекать лишнее внимание к вашей галере. Девушку проводят к столу, а вас ждёт сам шаар. Срочное дело. Он получил тросн, вроде бы, – мужчина спустил голос до шепота, – прямо из Усени! – знающий буквально всё курьер оглянулся на «Тингали». – Брэми, вам понравился наш город, осмелюсь узнать?

– Она вышивальщица, это особый дар, редкостный, – негромко и тоже доверительно шепнул Ларна. – Тингали недавно шила большое и важное. Утомилась. Теперь онемела, надолго. До утра самое малое…

Охранник понимающе кивнул, распахнул дверь и указал рукой – проходите. Ларна прищурился, потому что спина заныла сильнее прежнего. С чего бы? Нет тут игломётчиков, ведь точно – нет…

Капитан прошёл длинным коридором до самой комнаты, где был накрыт стол. По знаку охранника шагнул в соседнюю с ней. Огляделся. Занавеси на окнах приспущены, свет неяркий, но и не тусклый. Шаар уже поднимается из кресла, нет сомнений, что это именно он. Средних лет человек с породистым лицом северянина и гибкими движениями бывшего выродёра… А кто ещё должен был оказаться тут? Да половина шааров прежде занималась так или иначе разбойным промыслом. Кому верят гнилые выры? Тем, кто делает для них тёмные дела.

– Брэми Ларна, – улыбнулся шаар. – Как же, наслышаны… Одиннадцать исполненных заказов на выров, да? Рядом с таким списком моих трёх и упоминать неловко. Это честь, принимать вас в моем доме. Вот кресло, вот кубок. Что-то мне подсказало: пиво вы не станете пробовать…

– Это что-то не сообщило вам заодно, что я и в гости пойти не стремился? – задумался Ларна, занимая кресло. – Причина спешки неясна.

– Север не любит спешки, ваша правда, – улыбнулся хозяин дома. – Но повод есть. Прежде, чем мы доберёмся до него, один вопрос. Это мой личный интерес: брэми, почему вы не оставили за собой место ар-клари Усени? Чего вам не хватило? Золота, власти, внимания? Ваш отказ намекает на расстройство ума, уж простите за прямоту. Сила и молодость… они быстро уходят. Слава тоже пропадает скорее, чем эхо в лесу… Что останется у вас теперь, когда вы от всего отказались?

Ларна отпил из кубка – действительно, не пиво, всего лишь клюквенный сок. Лучшее, что есть в этом доме и разговоре. Как можно объяснить, чем ты отличаешься от сидящего напротив человека, полагающего себя умным, знающим жизнь и успешным? Зачем это пояснять гнильцу? Впрочем, время идёт, а Тинке ещё надо добраться до порта. Вдобавок разговор, может статься, позволит хоть что-то понять… Ларна чуть шевельнул бровью.

– Для вас мой ответ не значит ничего, он просто не существует. Мы начали одинаково, но далее пошли разными тропками. Видите ли, брэми, я полагаю, что доброта более редкое и сложное свойство души, чем злоба. Злоба обычна для, выражаясь языком аров, первого возраста. Право сильного – вот её лицевая сторона, простота и слепота к окружающим – оборотная… Я вышел из первого возраста. Это не хорошо и не плохо, просто так сложилось. Я повзрослел и сменил панцирь убеждений. Вы же остались в своём первом, и в нём проживете остаток дней, низменным.

– Занятно. Мне вполне уютно в моем панцире, – мягко подтвердил шаар.