Корабль отплывает в полночь

В расщелине стало светло, как на городском бульваре. Я понимал, что рядом со мной свет будет ослепительным, и поэтому не поднимал головы. Внизу, в паре сотен футов от отверстия, в котором я сидел, мелькнул прозрачный шлем с чем-то круглым и зеленым внутри. Шлем и плечи…

А потом опять раздалось цоканье, совсем близко.

Я выстрелил без малейшей задержки. Сверкнула лиловая вспышка, пуля взметнула пыль футах в двадцати от крузо. Я забрался обратно в пузырь, включил фонарь и увидел очередного паука, шустро перебиравшего лапами у дальней стены. Подпрыгнув, я ухватился свободной рукой за край верхнего отверстия; если бы понадобилась другая рука, я бы бросил «свифт», но обошлось без этого. Подтянувшись, я посмотрел вниз: паук был прямо подо мной и таращился на меня своими многочисленными глазами. Вот он сложил лапы, распрямил их – и прыгнул вверх; слабого лунного притяжения вполне хватило, чтобы тварь проникла туда, где прятался я. Нельзя было допустить, чтобы паук притронулся ко мне, и нельзя было самому дотрагиваться до него. Я потянулся, чтобы заменить боеприпас в карабине, паучье туловище стало надуваться изнутри, и в этот миг снизу прилетел сгусток зеленого пламени: ударная волна слегка сотрясла мой скафандр, а паука отшвырнула неведомо куда. По счастью, он не успел взорваться, если таким было его намерение; во всяком случае, второй вспышки не последовало.

В моем очередном укрытии тоже нашлось отверстие в потолке, и я протиснулся в него. Следующие пять пузырей были похожи друг на друга. Я твердил себе, что пора подаваться в цирковые акробаты, – вот только кто дает представления в полной темноте? Разве что боги наблюдают за такими, как я, посылая другим красочные сны. Лавовые стены на самом деле прозрачны, лунные кратеры придут в восхищение…

Одновременно я размышлял о том, что существам среднего размера с любой планеты удобно быть двуногими, вроде человека, а небольшим существам, и роботам тоже, лучше походить на паука.

В верхнем отверстии шестого по счету пузыря сверкнули звезды, ниже которых сиял отраженным солнечным светом гребень кратера.

Тяжело дыша, я прилег на камень и выключил фонарь. Никакого цоканья не слышалось…

Звезды… Звезды – это энергия. Они наполняют мироздание светом, который проникает повсюду, кроме самых темных дыр и самых глубоких теней.

Так, попробуем выйти на связь. Я пять раз стукнул по камню прикладом карабина. Никакого ответа. Никакого цоканья. Ладно, попытаемся снова.

На сей раз мне ответили. Пять едва слышных стуков.

Шесть – пять – пять… Постоянная Планка, универсальный квант энергии. Конечно, должна еще быть минус двадцать девятая степень, но как ее отстучать? Да и главное – это все-таки целые числа.

Цоканье, опять…

Я поднялся, вскинул руки, схватился за край расщелины, высунул голову на ослепительный свет – и замер на середине движения.

Лицом ко мне, всего в сотне ярдов, у другого отверстия – должно быть, он шустро пробрался снизу вверх по другому коридору лавовых пузырей, хорошо изучив их сеть, – стоял мой преследователь. Сквозь щиток шлема я различал третий глаз на том месте, где у человека был бы нос; в сочетании с гребнем на голове это придавало охотнику вид какого-то мифологического существа. Наши стволы смотрели в небо.

Наверное, со стороны мы выглядели двумя про́клятыми, что осмелились ненадолго вынырнуть из глубин Дантова ада.

Очень медленно я выбрался наружу, не опуская ствола карабина. Крузо смотрел на меня.

Мгновение мы стояли неподвижно. Потом он постучал прикладом винтовки по поверхности – десять раз. Я сосчитал движения, и к тому же каждый стук был слышен в наушниках шлема.

Я стукнул трижды. Затем, как если бы черный лавовый коридор внизу располагался на одном уровне бытия, а этот ослепительный свет – на другом, я задумался над тем, к чему вообще эти перестукивания. У каждого из нас есть скафандр и винтовка (а также личное убежище), мы разумные существа, знакомые с математикой. Пожалуй, хватит барабанить по камням…

Он занес винтовку – вероятно, чтобы стуком обозначить единицу, следующую цифру в последовательности числа «пи».

Остается только гадать, ибо в это мгновение свернули сразу две лиловые вспышки; обе угодили в стену расщелины поблизости от моего крузо.

Он начал направлять ствол винтовки в мою сторону. Ну, мне так показалось. Он же знал, что я стреляю лиловыми вспышками. А я решил, что кто-то палит у меня за спиной и что противник намеревается застрелить меня; короче, из дула моего карабина вылетел лиловый сгусток – отдача была вполне ощутимой. Там, где стоял крузо, возник лиловый шар, а несколько секунд спустя что-то несильно ударило меня в грудь – по иронии судьбы один раз, как бы продолжая наш обмен числами.

Крузо разорвало на кусочки, его константы разлетелись по всем сторонам света, и постоянная Планка не стала исключением.