Королевская кровь 5

   Молодой человек напряженно проворчал что-то себе под нос. И почти сразу же громко заскрипел зубами Александр, застонал, заворочался на своем ложе. Катя слушала эти стоны и мелко дрожала под одеялом. Перед глазами плясали пятна – но она слушала и молилась, чтобы они не убили Алекса. В конце она не выдержала, открыла глаза – и с ужасом увидела, как корчится и выгибается напротив Свидерский, а от него к молодому человеку идет поток силы.

   - Все, - придушенно простонал Дуглас, - все. Под завязку. Мне надо уходить. Не могу… еще хочу.

   Он почти выскочил из камеры. Львовский не спешил уходить. Он пощупал у Свидерского пульс, покачал головой, чуть поколебался – и воткнул ему в предплечье очередной шприц.

   Катерина не смогла удержаться от вскрика, получившегося похожим на придушенный писк. Константин обернулся к ней, сощурился, сделал несколько шагов и прикоснулся холодными пальцами к виску. И Катя провалилась в сон.

   Видения во сне были мучительными. Ей не хватало воздуха, и чудилось, что лежит она на куске прозрачного льда, и медленно, непреклонно поднимаются вверх по телу тонкие побеги морозных кружев, приковывая ее к обжигающему холодом ложу, впаивая в лед – и скоро уже закроет замерзшая вода и ее глаза, и нос, и она совсем не сможет дышать. Двигаться не получалось, позвать на помощь тоже – из груди вырывалось только какое-то мычание, язык не слушался. Сколько она лежала так, непонятно. Казалось, что прошла вечность.

   Щеку обожгло теплом, и она рванулась к этому теплу, забилась, не в силах проснуться.

   «Катя, - зашуршал в голове едва слышный шепот. – Катя, просыпайся. Нужно проснуться. Ты мне нужна».

   Она замычала, чувствуя на щеках горячие слезы и снова начала дергаться. Лед держал крепко, не пускал.

   «Катюш, постарайся. Проснись. Давай. Открой глаза. Ты можешь».

   «Не могу!» - хотелось крикнуть ей. Веки были налиты свинцом и будто смерзлись.

   «Катя! – в мужском голосе послышалось едва уловимое отчаяние, отдающее в ее голове терпкой болью. – Мне тяжело… Кать, постарайся. Попробуй пошевелить пальцем. Я почистил тебя как смог».

   Шепот прерывался, словно говорящий испытывал чудовищные перегрузки. Ей было жалко и его, и себя, и она попробовала сжать кулак.

   Но разве лед даст это сделать? Холодные побеги, словно почуяв, что она может ускользнуть, потянулись вверх быстрее, заползая в рот, в нос, затыкая уши.

   «Нет никакого льда. Ты спишь. Ты достаточно сильная, чтобы проснуться. Двигайся!»

   Окрик подействовал, как всегда на нее действовал мужской гнев – она дернулась, и пальцы на руках сжались. Мгновенно ушло ощущение сковавшего ее холода, лопатки ощутили каменную плиту, ноздри судорожно втянули затхлый и влажный воздух пещеры, за веками начало светлеть – и она вспомнила, что сбоку висит магический светильник. Щеку ласкало теплом.

   «Еще усилие, Кать. Еще, девочка, давай».

   Она со стоном разлепила веки и почти ослепла от сияния светильника - так обострилось зрение. Повернула голову – исхудавший, с ввалившимися глазами Александр смотрел прямо на нее, закусив губу. Белки его глаз были ужасающе красными – будто у него разом полопались все сосуды. Лицо его блестело от пота, из носа текла кровь. Зубы были плотно сжаты. И все же после нескольких уколов наркотиков, после того, как его пили, он все равно смог как-то выйти из опьянения. Боги, как же чудовищно он должен быть силен!

   «Молодец. Сядь».

   Губы его не двигались.

   «Тихо сядь. Не говори ничего. Я усыпил охранников… но не сильно. Могут очнуться».

   Она медленно, заставляя мышцы работать и едва сдерживаясь, чтобы не кричать, села.

   «Мне нужно… освободиться. Я вытащу нас. Тихо только. Кать. Тебе нужно от меня подпитаться».

   Она всхлипнула.

   «Нет!»

   «Кать, послушай. Катюш. Просто сделай это. Тогда ты сможешь уничтожить цепь и освободить меня. Не теряй время».

   «Не получится. Я едва чувствую тебя. В голове хаос»

   «Сосредоточься на мне».

   «Я боюсь, что не смогу остановиться. Я боюсь, что убью тебя»

   «Сможешь! Давай! Не думай обо мне!»

   Его аура засветилась ярче, и Катерина чуть наклонилась вперед, вглядываясь в нее. Тепло, действительно тепло.

   Жалость утихала, заглушаемая голодом – и герцогиня потянулась к источнику энергии. Алекс смотрел на нее своими ужасающими красными глазами. Лицо его ничего не выражало.

   От него оторвалась первая светлая нить и потекла к ней, потом вторая, третья, сворачиваясь в толстый канат – и Катерина едва сдержала стон, когда канат этот коснулся ее - и затем уже пила по полной, захлебываясь, чувствуя, как темнеет в голове и как хочется больше, еще больше.

   «Остановись».

   Она едва слышно застонала. Какое там – тут столько энергии. Пульсирующей, сладкой. Ее рука вдруг стала свободной – она посмотрела на запястье – кандалы рассыпались ржавым прахом. Теперь можно подойти и взять столько, сколько хочется.