Корона Российской империи. Слава, честь и доблесть династии Романовых

Основа любого заговора — деньги. Екатерина Алексеевна довольно быстро их отыскала. Лондонский купец Фельтен, живший в то время в Санкт-Петербурге, предоставил ей бессрочный кредит на 100 000 рублей. Таким образом, и в этом государственном перевороте не обошлось без иностранных денежных грантов.

Теперь пропаганда в пользу Екатерины Алексеевны, настоящего олицетворения доброты и справедливости, подкреплялась финансовыми вливаниями. Ряды заговорщиков множились. Спустя некоторое время к сторонникам Екатерины присоединились тогдашние «политические тяжеловесы»: граф Никита Иванович Панин, воспитатель цесаревича Павла, князь Михаил Петрович Дашков и его жена Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова.

Армейский генералитет также не остался в стороне. О своем горячем желании свергнуть Петра ІІІ заявили командир лейб-гвардии Измайловского полка Кирилл Разумовский и Михаил Никитич Волконский, боевой генерал, недавно вернувшийся с Семилетней войны.

Каким-то образом информация о заговорщиках просочилась в ближайшее окружение Государя. Верные императору люди попросили Петра Федоровича немедленно начать расследование, однако тот не внял голосу разума. Он просто не верил, что его жена может участвовать в чем-то подобном. Заговорщики же, пользуясь своей безнаказанностью, продолжали вербовку в полках и агитацию среди горожан. Атмосфера становилась все более напряженной.

Один из приверженцев Екатерины Алексеевны вскоре решился на крайнюю меру. Он вооружился кинжалом и несколько ночей подряд подстерегал императора на Петровской набережной. Петр III иногда прогуливался там в темное время. Лишь внезапно зарядившие дожди помешали осуществлению этого преступного замысла.

Как это нередко и бывает, катализатором заговора стало обычное недоразумение. В Санкт-Петербурге давно уже ходили слухи о том, что Петр III якобы намерен развестись с Екатериной Алексеевной и взять в жены свою фаворитку, графиню Елизавету Воронцову. Среди охраны Зимнего прошла сплетня. Мол, кто-то из лакеев слышал, будто Петр III собирается наградить Воронцову орденом Святой великомученицы Екатерины.

Орден этот предназначался лишь для награждения особ царской крови и иностранных принцесс. Елизавета Воронцова не принадлежала ни к тем, ни к другим. Такое награждение означало лишь одно. Развод Государя с Екатериной Алексеевной и последующий брак с Елизаветой — дело решенное. Для самой Екатерины это означало бы в лучшем случае высылку на родину, а в худшем — насильственный постриг в монахини.

История эта была обычной сплетней, но многие офицеры-заговорщики в нее поверили. Вскоре об этом стало известно одному солдату-преображенцу. Тот случайно рассказал все капитану Измайлову, считая его участником заговора. При этом солдат присовокупил, что «теперь все готово, чтобы государыней воцарилась Екатерина Алексеевна».

Солдату было невдомек, что капитан Измайлов — офицер, преданный Государю. Он немедленно сообщил об этом разговоре по инстанции, после чего начались аресты заговорщиков.

В ту же ночь Алексей Орлов примчался из Санкт-Петербурга в Петергоф, где жила Екатерина Алексеевна. Он без лишних слов усадил ее в карету и привез в столицу, в казармы Измайловского полка. Полковой священник, появившийся по распоряжению Алексея Орлова, тут же привел измайловцев к присяге Екатерине Алексеевне и цесаревичу Павлу.

^{Одним из заговорщиков был граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский, брат фаворита императрицы Екатерины Алексеевны (неизв. худ., 1782)}

В скором времени в казармах появились и остальные сторонники Екатерины Алексеевны: граф Шувалов, генерал-аншеф Волконский, адмирал Талызин и граф Панин. В течение часа на их сторону перешли семеновцы и преображенцы, а также артиллерийский полк, расквартированный поодаль. Таким образом, под знаменами Екатерины Алексеевны оказалось почти двадцать тысяч хорошо вооруженных и прекрасно обученных гвардейцев.

Однако последнее слово было, конечно же, за высшим духовенством. Архиепископ Новгородский и Великолуцкий Димитрий объявил Екатерину императрицей-самодержицей, а цесаревича Павла — ее наследником.

Следующим утром полки, присягнувшие Екатерине Алексеевне, с развернутыми знаменами под барабанный бой двинулись в сторону Петергофа, где жил Петр III. На выездах из Санкт-Петербурга были поставлены рогатки. Полиция получила приказ не выпускать никого из города ни при каких обстоятельствах.

Остальное было делом техники. Методика дворцовых переворотов была прекрасно отработана в Российской империи на протяжении почти пятидесяти последних лет. Государь-император был немедленно арестован. Он получил совет отправиться на яхте в Кронштадт, но отказался следовать ему, заявив, что законные императоры никогда не убегают от своих подданных.

^{Петр III заявил, что законные императоры не убегают от своих подданных (неизв. худ., конец XVIII в.)}