Корона Российской империи. Слава, честь и доблесть династии Романовых

В завязавшейся подковерной борьбе относительно того, может ли Екатерина выйти замуж за Григория Орлова, верх одержали те, кто считал, что не может. Они, видимо, полагали, что Орловы и так усилились чрезмерно. Государыня же благоразумно дождалась прояснения итогов этой тихой войны и заявила, что вовсе не собирается замуж, в том числе и за Григория Орлова. Между тем ее фаворит удостоился титула князя Священной Римской империи, и опасения противников этого брака пробудились снова.

Вскоре императрице доложили об аресте заговорщиков, намеревавшихся убить всех братьев Орловых, если она не откажется выйти замуж за Григория. К удивлению Екатерины, все злодеи были ей известны. Всего несколько месяцев назад они активно участвовали в ее восхождении на престол. Когда стало ясно, что эти люди не умышляли против самой самодержицы, главный заговорщик, Федор Хитрово, был сослан в свое имение. Двое его единомышленников отделались увольнением с военной и дворцовой службы, даже без понижения в звании.

^{Екатерина даже задумалась о том, чтобы обвенчаться со своим любимцем Григорием Григорьевичем Орловым (худ. А. И. Черный, 1770)}

^{«Екатерина II вновь призывает ко двору канцлера Алексея Бестужева-Рюмина» (неизв. худ., XVIII в.)}

Екатерина была против того, чтобы вопрос ее замужества служил поводом для брожения в умах подданных. Она не собиралась отказываться от собственного принципа вторичности «партикулярного ущерба». Интересы государства были важнее. Однако просто сказать это Орлову императрица не решилась, опасаясь, что он вообразит, будто она от него отвернулась. Государыня передала этот вопрос на рассмотрение Сената.

Обсуждение оказалось коротким. Со своего места поднялся граф Никита Панин, занимавший почетную и ответственную должность воспитателя цесаревича Павла, и сказал: «Императрица может поступать, как ей угодно, но госпожа Орлова никогда не будет императрицей российской». Никто не рискнул ему возразить. Более вопрос этот не поднимался.

В 1764 году случился уже упоминавшийся на этих страницах заговор подпоручика Мировича с целью освободить и вернуть на трон Иоанна Антоновича. Он, как известно, окончился смертью «шлиссельбургского узника».

В 1768 году очередная группа офицеров, завидующих возвышению Орловых, затеяла подготовку мятежа в надежде, что Павел Петрович, взойдя на трон, первым делом отомстит убийцам отца. Но эти неугомонные гвардейцы явно уступали своим противникам в практических навыках организации дворцовых переворотов. Вскоре они сменили Петербург на Сибирь и Камчатку.

В 1770 году возвести Павла на престол возжелала еще одна группа офицеров и дворян во главе с неким поручиком, выдававшим себя за сына Елизаветы Петровны. Эти борцы за справедливость тоже отправились осваивать просторы Сибири.

^{Рождение Павла не улучшило отношений Екатерины с мужем и его венценосной тетушкой (неизв. худ., XVIII в.)}

В 1772 году в гвардии снова запахло заговором, но душок этот вовремя учуяли. Неудавшиеся мятежники отправились следом за своими предшественниками.

Но эти заговоры остались практически незамеченными на фоне перемен, происходивших в России. В 1764 году императрица повелела открыть Смольный институт благородных девиц, начав тем самым развитие женского образования в России. В дальнейшем Государыня, верная идеям Просвещения, повелела создать училища губернского и уездного уровня.

В 1765 году Екатерина издала «Манифест о генеральном межевании», поставив грандиозную задачу, не решенную ни в одно из предшествующих царствований, — определить с максимально возможной точностью границы всех земельных владений: императорских, помещичьих, церковных, монастырских, городских, общинных, принадлежащих свободным крестьянам и казакам, а также иным категориям собственников. Процесс этот оказался долгим и завершился лишь при Николае І.

Императрица обратила внимание и на то, что жизнь государства регламентируется Соборным уложением 1649 года и массой более поздних актов, представляющих весьма пестрый конгломерат. Конечно, они не так сильно противоречили друг другу, как в начале царствования Алексея Михайловича. Однако вся эта масса законов, принятых за сотню с лишним лет при разных Государях, уже нуждалась в упорядочении, а некоторые — в изменении или и вовсе в отмене. В декабре 1766 года был опубликован манифест о созыве так называемой Уложенной комиссии. Ей предстояло заняться систематизацией существующих законов и выяснением нужд населения для принятия новых.