Косьбы и судьбы

«Русский народ отрицает собственность самую прочную, самую независимую от труда, и собственность, более всякой другой стесняющую право приобретения собственности другими людьми, собственность поземельную. Эта истина не есть мечта – она факт выразившийся в общинах крестьян, в общинах казаков. Эту истину понимает одинаково ученый русский и мужик– который говорит: пусть запишут нас в казаки и земля будет вольная. Эта идея имеет будущность. Русская революция только на ней может быть основана. Русская революция не будет против царя и деспотизма, а против поземельной собственности. Она скажет: с меня, с человека, бери и дери, что хочешь, а землю оставь всю нам» – Толстой Л. Н. «Дневник» 13 августа 1865.

Как по рельсам

Октябрьский переворот произошёл не «человеческим хотением», а, как раз, наоборот, из-за многовекового сопротивления необходимости до самого последнего момента.

Лидеры меньшевистского крыла РСДРП и эсеры пытались сначала из самого Временного революционного правительства, а потом проведением Учредительного собрания провести решение о передаче земли крестьянам. Ничего не вышло: «буржуазия оказалась не в состоянии выделить из своей среды власть», «созыв Учредительного Собрания демократические силы непростительно затянули».180

Этот вывод в разных вариантах – самое общее место воспоминаний активных участников тех событий.

Ни монархия, ни власть буржуазного правительства Февральской революции ничего не решили и не могли решить, так как не в силах были отказаться от собственных интересов, увязанных с помещичьим землевладением. Этим, а не «трудностями переговоров» объясняется нерешительность, колебания, затягивания созыва Учредительного собрания.

Не в том дело, что «незаконные» депутаты Всероссийского съезда крестьянских Советов потребовали полного и немедленного уничтожения частной собственности на землю и равного передела, а в том, что уже сам собой начался «последний» крестьянский бунт.

Законна ли стихия?! Более 5 тысяч захватов земли с сентября по октябрь 1917 года. В Тамбовской губернии вся власть захвачена крестьянским Советом с конфискацией всего помещичьего хозяйства.

Декрет Ленина от 26 октября 1917 года «О земле», только позволил, наконец, будущим «закадычным врагам-спасителям» присоединиться и затем возглавить подлинную буржуазную революцию, которую проводила отнюдь не положенная тут классовая сила – буржуазия, а малограмотное крестьянство.

Возглавить, чтобы провести её «под флагом» революции социалистической, опять-таки не имея для этого достаточного количества сознательных сил, но с надеждой избежать того, что они хорошо знали о капитализме. В том числе обязательного вытеснения в барачную нищету десятков миллионов крестьян.

Большевикам крайне важно было преувеличить свою роль в создании условий взятия власти. Задача у Ленина была конкретной: обеспечить «теорией» тех, кто готов был вскочить на подножку съехавшего с горки вагона «крестьянской гражданской войны», где его упустила бездарная буржуазия. Они не гнушались разбирать дело, которое было загубленное буржуазными демократами. Как ни возмутителен моралистам поступок «безбилетного проезда» – он закономерен. Они были почти уверены, что дождутся своего часа, и не ошиблись.

«Я ему (П. Аксельроду – прим.) задал вопрос, возможно ли было при иной тактике правящих партий 1917 года избежать "октября", или же он был (в русских условиях) фатальным; он после легкого колебания ответил: "Вряд ли", и притом махнул безнадежно рукой: все равно, мол, стихия одолела бы….»181

Вульгаризаторы истории обычно подают Сталина сначала каким-то полукриминальным «башибузуком», потом примазавшимся «тихоней-канцеляристом», хотя ещё в статьях 1906 года он ясно и однозначно стоит на позиции большевистского крыла РСДРП – землю в национализацию, в социализацию при буржуазном правительстве, капиталистическом рынке – отдавать нельзя. Крестьянская «масса» её не удержит.

Да и Толстой не хотел капитализма, тем более в деревне…, а социализм в деревне без города невозможен!

«… Говорил с Хохловым: анархия и социализм, то есть отрицание собственности, это – христианство, но только с удержанием существующего порядка. Христианство есть отчасти социализм и анархия, но без насилия и с готовностью жертвы» – Толстой Л. Н. Дневник 31 июля 1891.

Но профессор Высшей школы экономики А. Медушевский (там же – прим.) считает возможным: «силой подавить антиконституционный путь, который был направлен на ликвидацию демократии под флагом социализма».

Он позволяет себе иметь экономические взгляды крестьянского уровня: «… Да, фактически эсеры выступали за те лозунги, которые предлагали сами крестьяне, крестьянские съезды. Основная идея крестьян и крестьянской общины состояла в уравнительном распределении земли (подчёркиваю, в уравнительном) по количеству трудоспособных крестьян, крестьянских семей. Это была программа, которая могла стать основой решения аграрного вопроса, приемлемого для крестьян».(!)