Косьбы и судьбы

Распорядительность управленца, профессиональная деятельность специалиста, военного, оказались отрезаны от, казалось, ещё вчера, тридесятой важности задачи – трудовой этики. Нравственный каркас «коллективного труда» такого понятного общинному земледельцу, да и рабочему (в отчётливо определённых условиях производственного труда), внезапно предстала в других

условиях во всей сложности. Деятельность человека, слишком разнообразная, чтобы непрерывно находиться в варианте «пролетарской смычки», постоянно требовала различения «добра и зла». «Крошка сын к отцу пришёл, и спросила кроха: – Что такое хорошо и что такое плохо?….», – да разве к детям обращался, сознавая это или нет, Маяковский? Всё общество оказалось в инфантильном положении…. относительно идеологии, пределов которой никак нельзя было рассчитать.

Предопределённость

На долгие десятилетия страна исчезла в метафизике хозяйственно социалистической республики с совершенно разложенным общественным сознанием, которое не соответствовало ничему, что было реальным. Всё индустриальное развитие происходило за счёт внутреннего накопления (то есть «безбожного» налога), да ещё с одновременным насильным передавливанием земледельца в сырые, невызревшие формы коллективного труда с внешним плановым управлением.

Внимательному взгляду вскоре стало очевидным: ни о каком революционном коммунистическом содержании нового строя и речи быть не может. Обозначена реально была только одна задача: обеспечить существование российского государства в неизбежной империалистической войне. Так было в теории, так и случилось на деле. Те, чей образ жизни соответствовал этой конкретной задаче, не предъявляя претензий более ни к чему, пережили страшную эпоху с большим коэффициентом выживания. На всякий случай, в партийно– комсомольских ячейках демонстрируя согласие с коммунистической задачей.

Все, кто по разным причинам искал большего: художники для свободы, бюрократы для карьеры, завистливые соседи для жилплощади и так далее, вставали на зыбкую почву, где добро и зло терялось в неопределённости ежедневной перемены партийно-революционной целесообразности.

В 1918-м году создаётся Коммунистическая академия и Социалистическая академия общественных наук. В 1919-м – Коммунистический университет имени Свердлова, Научное общество марксистов (НОМ). В 1920-м – Комиссия по истории Коммунистической партии и Октябрьской революции (Истпарт) при Наркомпросе. В 1921-м – Институт Красной Профессуры от Совнаркома для подготовки преподавателей-марксистов высшей квалификации, а так же высших идеологических кадров партии. В 1922-м Коммунистический научно-исследовательский институт в Петрограде. В 1922–1924 гг. создаются Коммунистические университеты в Омске, Харькове, Казани, Смоленске, других городах и так далее….

Но напрасно было бы искать в коммунистическом образовании того, ради чего это и было когда-то задумано социалистами и коммунистами классического теоретического периода времён 1-го Интернационала – осчастливить человека труда! «На сантименты» времени не было, требовались руководители, которые в решениях исходили бы из «правильного марксистского» анализа экономической и политической ситуации.

Вместо выработки социалистической трудовой этики продолжалась политизация общественной жизни в самой экстремисткой форме: «В условиях самой ожесточенной, злейшей борьбы, какую мы переживаем, излишне особенно напирать на необходимость для пролетариата целостного мировоззрения", "основ пролетарской философии" и т. д., ибо эти прекрасные вещи в данный момент способны отвлекать от борьбы, а не вооружать для нее… Нам сейчас некогда заниматься выработкой "целостного мировоззрения", и из неисчерпаемых сокровищниц марксизма мы должны получить ровно такой паек, какой необходим для сегодняшней борьбы, не больше… Его (марксизм) нужно отпускать в том размере, какой необходим для того, чтобы каждый из нас мог представлять собой боевую политическую силу, но не больше».201

При изучении «материалистической философии», партийная нравственность просто выводилась из цели освобождения угнетённых до этапа: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

Тезисом «научно верного» достижения власти подлагалась неопределённость рабочей этики, духовное развитие личности заменялась беспрекословностью подчинения этой конкретной задаче, которая всё больше оказывалась тактически иллюзорной.

Ленин сам позаботился даже о том, чтобы разработкой учебных «прописей» в ИКП для новых марксистов были привлечены лучшие ученики корифея марксизма Г.В. Плеханова – меньшевики (!): Л.И.Аксельрод-Ортодокс и A.M. Деборин.