Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

Живут носороги поодиночке, лишь изредка и на краткое время образуя пары. Причем у самок характер ничуть не лучше, чем у самцов. Напротив. Защищая детеныша, носорожиха способна не колеблясь наброситься на кавалерийский полк.

Каммамури понимал, с каким врагом им предстоит иметь дело, и подгонял коня, надеясь спастись бегством.

– Держись крепче! – кричал он раджпуту, скакавшему впереди. – Если упадешь, пощады от него не жди!

– Может, попробуем его пристрелить?

– На полном скаку? Только пули зря переводить.

– Когда же он выдохнется?

– Носороги выносливы, как слоны.

Обезумевшие от ужаса кони галопом неслись по тропе, изо всех сил пытаясь оторваться от преследователя и не споткнуться. Они знали: падение означает верную смерть. Бешеная скачка продолжалась уже полчаса, когда Каммамури увидел, как его товарищ с воплем исчез, точно под землю провалился. Он натянул повод, надеясь остановить коня, но какое там! Могольский скакун перепрыгнул через кучу бамбука и вслед за товарищем рухнул в глубокую яму, переломав себе ноги.

Каммамури вылетел из седла и тут же очутился в объятиях раджпута, а секунду спустя в яму свалился носорог, чудом не раздавив их обоих. Зато самому зверю не повезло: он напоролся на острый и прочный кол, который индийцы устанавливают в ловчие ямы. Размеры этих ям таковы, что в них поместится целый десяток слонов.

Чудовище, изувеченное падением и в довершение проткнутое колом, не могло пошевелиться. Раззявив пасть с крупными желтыми зубами, носорог страшно верещал, но никому не мог причинить вреда, так как сломал свой устрашающий рог. Началась агония. Она обещала быть долгой.

Каммамури с раджпутом вскочили и схватились за карабины. Коней у них больше не было. Благородные животные спасли седоков, однако сами в мучениях умирали на дне ямы, жалобно всхрапывая.

– Как только мы живы остались, ума не приложу. – Раджпут расширившимися от ужаса глазами оглядел яму. – А ты, дружище?

– Скажу одно. Если бы не ты, не сносить бы мне головы. Я обязан тебе жизнью.

– Брось, я просто протянул руку помощи.

– Как нельзя кстати.

– Не могу отрицать. Тебе действительно повезло, что я оказался в нужном месте в нужный час.

Он натянул повод, надеясь остановить коня, но какое там! Могольский скакун перепрыгнул через кучу бамбука и вслед за товарищем рухнул в глубокую яму, переломав себе ноги.

– Даже не знаю, что на это ответить. – Маратха улыбнулся, быстро оправившись от потрясения. – Твой конь погиб?

– Не протянет и двух часов.

– Мой тоже.

– А что насчет носорога?

– О, этот проживет еще долго, но не бойся, он теперь словно корабль на якоре.

– Осталось, только чтобы на нас посыпались бандиты Синдхии.

– Хм. Неизвестно, где они сейчас.

– Как выбираться будем?

– Ответь мне лучше на один вопрос. Как ты сам не разбил себе голову?

– Я почувствовал, что конь куда-то валится, выдернул ноги из стремян и выпрыгнул из седла. Кто меня спас – Шива, Брахма или Вишну? Не знаю. Главное, что я до сих пор жив-здоров и готов к бою. Верно, у меня кости из стали.

– Не исключено, друг, не исключено. Погоди-ка…

– Куда ты?

– Хочу осмотреть яму и понять, нельзя ли отсюда выбраться.

– А носорог?

– Пусть себе подыхает. Не коновала же звать. Да и какой коновал осмелился бы к нему приблизиться?

– Как бы он не сломал эту палку и не накинулся на нас.

– Даже если ему и удастся подобный трюк, на что нам карабины и сабли? Пойду осмотрюсь.

И, не обращая ни малейшего внимания на рев носорога, маратха направился к центру ямы. Она оказалась огромной, а на дне – три острых кола, крепко вкопанных в землю. Лошади при падении каким-то чудом миновали их, хотя это им не помогло.

Беглецы угодили в обычную для Индии ловчую яму: глубокую, сильно сужающуюся кверху. Стены сделаны под острым углом, чтобы никакое животное не выбралось наружу. Чаще всего ямы накрывают бамбуком и присыпают землей. Возвращаясь, охотники практически всегда обнаруживают там немало разнообразной дичи, которую вытаскивают крепкими арканами.

– Вот и мы угодили в ловушку, – подвел итог маратха. – Бедный господин Янес! Как же я сумею довести до конца порученное дело?

Каммамури покосился на носорога. Агонизирующие лошади трепетали от его непрерывного визга. Смотреть на зверя было жутко. Он мотал тяжелой треугольной башкой, изрыгая кровь. Под животом, проткнутым колом, уже натекла целая лужа, ошметки внутренностей смешивались с землей. Несмотря на страдания, которые ему, должно быть, причиняло каждое движение, носорог не успокаивался, все сильнее бередя рану.

– Надо его прикончить, – сказал раджпут, подходя к Каммамури. – Не приведи Вишну, преследователи услышат визг этой твари.

– Сам о том же думаю, – кивнул маратха. – Одно останавливает: выстрелы из карабина могут привлечь их скорее, чем шум, поднятый зверем.

– Тогда воспользуемся пистолями, они потише. Стреляй ему в глаз.

– Хорошо. Кони умерли?

– С такими переломами не проживут и четверти часа.